Когда Валя была гимназисткой, а я гимназистом, я был влюблён в неё романтической юношеской любовью. Полногрудая, с русой косой до пояса, с круглым, румяным лицом и синими глазами на выкате. Тип русской красавицы.
Я поступил в Московский университет Валя осталась в Пожарске, начала выезжать. Ничего общего между нами не оказалось. Любовь погасла серо и незаметно, как дождливый осенний вечер в мутных тучках.
За Валей усердно ухаживал молодой, но преуспевающий чиновник казённой палаты Она благосклонно принимала его ухаживания. Но он был женат. Жена его отравилась. Валя вышла за него замуж.
Через три года он умер, Валя переселилась обратно к родителям. Отец её был артиллерийский подполковник. Дал дочерям светское воспитание, но был очень небогат. Пришлось Вале поступить кассиршей на товарную станцию железной дороги Своим красиво-медлительным, задушевно звучащим голосом она говорила знакомым:
- Вы только подумайте: труд и я! Что может быть общего?
Прошло ещё года два. Вдруг ошеломляющая весть: Валя вышла замуж за вдовца-купца Талдыкина. Старик под шестьдесят лет, миллионер, вёл крупную хлебную торговлю на станции Аксиньино, держал ряд трактиров на больших дорогах. Седые усы, ястребиный нос над маленьким подбородком, долгополый сюртук. Представляю себе, как должна была его пленить такая красавица в русском стиле, как Валя, притом со светским воспитанием и прекрасным французским языком.
Валя иногда приезжала из Аксиньина в Пожарск. Голос у неё стал уверенный и властный. Она веско утверждала, что купечество - это фундамент культуры; что оно оплодотворяет своей работой и сельское хозяйство и промышленность. А однажды разоткровенничалась с моей тётей и стала ей рассказывать о кутежах, которые устраивают у Яра купцы-миллионеры, и в которых ей приходится участвовать.
- Вы знаете, Юлия Сергеевна, за эти два года, как я второй раз замужем, я столько узнала грязи, сколько даже не думала, что есть на свете!
Тётя слушала её рассказы, широко раскрыв глаза от омерзения и негодования.
Говорили, что муж Валю поколачивает. У неё родилась от него девочка Кира. Вскоре Талдыкин умер. Дело его перешло к сыновьям от первого брака, а жене он оставил дом в Пожарске и полтора миллиона чистоганом. Валя стала свободной вдовой-миллионершей. Поселилась в Пожарске, дом свой укрепила, как крепость Выходные двери были на трёх замках и на прочных крюках, окна в решётках. Ночной сторож должен постоянно стучать колотушкой под окнами.
Валя смертно скучала. Разыгрывала роль неутешной вдовы. Стены комнат увешала увеличенными копиями с портретов, где была снята вместе с мужем, в безвкусных золотых рамах. Девочке её Кире было пять лет. Остренькая мышиная мордочка и надменные губы. Все её прихоти мать исполняла беспрекословно, строго следила, чтобы девочка не получала тёмных впечатлений. Раз Кира, объевшись шоколадом до отвала, бросила большую плитку «Гала-Потер» в ночной горшок (няню, однако, не угостила). Потом для забавы начала спускать в щель пола серебряные рубли. Няня стала ей говорить о бедных детях, которым было бы можно отдать шоколад и помочь рублями. Услышала это Валя и пришла в бешенство. Распушила няню и предупредила, что рассчитает её, если ещё раз услышит, что она рассказывает Кирочке о бедных, о несчастиях и болезнях.
Друзей и близких у Вали не было. Отношения с родителями и сестрами были холодные: Валя боялась, чтоб они не стали просить у неё денег. От скуки она иногда посещала мою тётю Юлию Сергеевну, свою гимназическую учительницу истории. Тётя однажды высказала ей удивление, как она скучно живёт, как страшно одинока, как вокруг неё нет решительно никого. Валя ответила пренебрежительно:
- Мне люди неважны, мне важны рубли. С рублями всегда буду иметь сколько угодно друзей.
Старушка слушала и грустно покачивала головой.
Другой раз Валя зашла к ней и, заливаясь смехом, рассказала:
- Представьте себе, стирала у нас вчера Настасья. С нею была её девчонка Аксютка. Кирочка вцепилась ей в волосы и стала таскать. Мы так смеялись!
Юлия Сергеевна изумлённо глядела.
- Чему же вы смеялись?
- Аксютка старше и много сильнее Кирочки, но я была тут и она не смела защищаться. Только морщилась и пищала. Ужасно была смешная.
Юлия Сергеевна, задыхаясь, попросила Валю больше к ней не приходить.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.