За окном «дежурки» привычная картина: ворочаются, кивая, краны, среди геометрически выстроенных рядов серебристых контейнеров вычерчивают замысловатые эллипсы оранжево-красные автопогрузчики. Кажется, из этого обилия контейнеров можно сложить город.

– Первые дни они мне по ночам снились, голова к вечеру была такая же квадратная. На ощупь, конечно, – в зеркало смотреть было некогда. Но, знаете, интересное кино получилось; пригодилось все, чему учили в институте!

Как и большинство работающих в порту, Саша «коренной ильичевец одесского происхождения», и потому интонации, манера весело говорить о серьезном не удивляют, а, напротив, придают местный колорит.

– Скажу по секрету, сегодня любой бригадир даст стивидору сто очков вперед.

Дверь быстро открывается и так же быстро захлопывается за высоким парнем. Коричневая каска на нем, такая же, как у Бута, кажется светлее. Несмотря на рост, он подтянут и легок, потому особенно обращают на себя внимание крупные кисти рук с твердыми, прямыми пальцами, сжимающими пухлую записную книжку. Саша присаживается к столу и разводит руки:

– О! Пожалуйста! Здравствуйте, я ваша тетя! Что я говорил? Сейчас он будет вынимать из меня мозги. Интересный клинический случай. Рекомендую: хирург – бригадир 221-й Серега Попов. Сестра, наркоз!

Звонит один из многих телефонов. Не глядя на Сашу, бригадир безошибочно берет трубку, как человек, для которого эта разветвленная связь как своя ладонь. Закуривая, он говорит в трубку в том же стиле, который убеждает меня, что я не где-нибудь, а всего лишь в тридцати километрах от Одессы:

– Нет, это тетя Паша. Ну, ну, я! Сейчас иду. Слушай, Толик, что ты там колдуешь над трюмом, как пацан над самоловом?! Да не вкалывать, милый, а работать надо. Головой – тоже.

Пока идет этот быстрый телефонный монолог, Саша делает кивок в сторону бригадира и показывает мне поднятый вверх большой палец. Когда Попов опускает трубку, Бут откидывается на стуле:

– Так какое оружие вы предпочитаете, милорд?

– Пока – карандаш, а если...

– Ваш выстрел!

– Каждому стивидору, если, конечно, его учили не в церковноприходской школе, известно, что допускается перегруз до 500 килограммов на один борт...

– О! А мы не делаем больше сорока! Ответ?

– Можно двадцать.

– Трудно.

– Тогда иди ловить бабочек. Сачок я тебе подарю.

Словесная эта дуэль, легкая, но серьезная, переходит в цифровую. В ход идет пухлая записная книжка бригадира, счетная машина стивидора, графики, грузовой план и опять записная книжка. Наконец, Саша откидывается на стуле:

– Если бы я был царь, я подарил бы тебе четыре контейнера «Абрау-Дюрсо». Чтоб я так жил!

Когда бригадир вышел, я узнал историю 221-й комсомольско-молодежной бригады. На рабочем календаре бригады сейчас близок к завершению 76-й год. Впрочем, дело не ограничивалось даже этим; теперь ребята «вышли на эксперимент». Начали с того, что тщательнейшим образом проанализировали все открытия и опыт бригады Барановского. Считали, как математики, и думали, как инженеры. Подсчеты и выкладки, сделанные на основе своих внутренних резервов, позволили предположить, что можно добиться большей производительности, если создать одну сквозную бригаду из трех звеньев по 16 человек, работающую посменно друг за другом. «Сквозная» потому, что каждое звено не только выполняет урочную часть сменной работы, но и одновременно готовит все для работы следующей за ним смены. Получается замкнутый непрерывный цикл, и каждая смена-звено в начале рабочего дня не тратит, как бывало, драгоценного времени на подготовительные операции. Как выяснилось с первых же шагов эксперимента, бригада оказалась настолько цельным и единым организмом, что решили, чтобы и заработок трех звеньев шел в общий котел.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.