— Ну, полковник, — сказал он, — вы вправе придерживаться собственного мнения. Я не могу осуждать вкусы моих клиентов. В данном случае, по-видимому, нет никаких сомнений, что ваш брат заказывал эти книги. И пятнадцатого мая нынешнего года я выполнил заказ. Думаю, что книги он получил. Что случилось с ними потом, меня не касается; но вы обвиняете в чем-то меня, и поэтому я хотел бы заметить, что подобную литературу обычно держат в укромном местечке и почитывают ее тайком. Вот уже восемь месяцев подряд я посылаю повторные уведомления, но денег до сих пор не получал. Разумеется, мне ничего не было известно о смерти вашего брата — узнал я это только сейчас от вас, — и поэтому в последнем уведомлении предупредил, что намерен передать дело в суд, Очень сожалею, что приходится...
— Вы отъявленный негодяй! — закричал полковник Инголлз. — Так вы в самом деле утверждаете, что преподобный доктор Инголлз купил эти книжонки? Скажу вам, что...
Мистер Джорет прервал его:
— Мой дорогой сэр! Один момент, если разрешите. Откуда у вас такая уверенность? Я не могу сказать ничего предосудительного о вашем брате. И не собираюсь ничего утверждать, за исключением лишь того, что я доставил покупателю товар и имею право получить деньги. Я человек бедный, и если заказчики не хотят платить, мне остается только...
— Ну, вы бесчестный... Мистер Джорет вытянул руку.
— Ну, пожалуйста, пожалуйста! — запротестовал он. — Мне кажется, полковник, что вы поступаете весьма несправедливым и ничем не оправданным образом. Этот счет уже давно должен был быть оплачен. Тем не менее я не предпринимал судебных мер. Ведь я прекрасно понимаю, что, если бы вдруг стало известно об этих книгах, у многих моих покупателей были бы серьезные неприятности. Такие обстоятельства вовсе не редки, дорогой сэр, и тайный список моих постоянных клиентов, без сомнения, весьма удивил бы вас!
Полковник Инголлз осторожно сказал:
— Покажите мне, пожалуйста, подлинник заказа моего брата.
— А, — пробормотал мистер Джорет, поджав губы, — это нечестно с вашей стороны, полковник. Ведь вы же прекрасно понимаете, что я не могу хранить у себя подобные документы: это было бы крайне неосмотрительно и могло бы скомпрометировать моих клиентов. У меня сохранилась копия накладной, и в данном случае этого юридически вполне достаточно. Вот какова моя позиция.
— Ясно, — сказал полковник, — что это позиция грязного плута и мерзавца, и я не могу лишить себя удовольствия дать вам хорошую взбучку!
Он выхватил трость из-под мышки. Мистер Джорет проворно соскользнул со своего сиденья, схватил телефонную трубку в, ударом ноги опрокинув стул, преградил путь полковнику.
— Станция, — закричал он, — пришлите ко мне полисмена!
Затем он рывком выдвинул ящик стола и выхватил оттуда револьвер.
— Теперь, мой дорогой сэр, — сказал он, прислонившись спиной к стене, — мы посмотрим. Мне пришлось вытерпеть от вас кучу оскорблений, но всему есть предел. Я могу как-то понять вашу вспыльчивость, хотя это никак не оправдывает ваше поведение. Если вы согласны немедленно убраться отсюда и прислать мне чек на причитающуюся сумму, то дело будет улажено. Если же вы предпочитаете дожидаться прихода полисмена, то...
Полковник Инголлз крепко сжал трость в руке.
— Я, пожалуй, подожду полисмена, — проговорил он с удивительным хладнокровием. — Я, кажется, погорячился. Вы надеялись поразить меня списком своих так называемых клиентов, но, без сомнения, следует подумать и о других...
Внезапно он нанес тростью резкий, хлесткий удар по запястью руки мистера Джорета. Револьвер отлетел, загремев по полу, и полковник Инголлз отшвырнул его ногой в сторону.
— Стоило вам прочесть о смерти некоего духовного лица, как вы тут же посылали счет на его имя. Ведь родственникам священника едва ли хотелось, чтобы всем стало известно о том, какого сорта книги он почитывает. И поэтому им ничего не оставалось, как оплатить счет и замять этим дело. Задумано весьма остроумно, сэр!
Мистер Джорет ухватился за руку, морщась от боли.
— Никак не уловлю смысл всего этого вздора, — сказал он. — Как вы смеете...
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.