Необходимый человек

Признание? Да. Слава? Конечно. Но прежде, а для самого Самеда главное и единственное — ответственность. И вопрос: «Почему меня?..»

Дома у Касимовых глава семьи, Алиашраф Бадал-оглы Касимов, с царственным безразличием, только и приличным патриарху, показал мне папку, битком набитую вырезками из газет, почетными грамотами и дипломами. Замелькали на газетных страницах снимки Самеда с соответствующими случаю подтекстовками, где нет-нет да и проскочит «слесарь-ас» или что-нибудь в этом роде.

Это — от того же недоумения, которое простительно самому Самеду Касимову, от желания легко ответить на непростой вопрос: почему его, именно его?

Если «талант», «слесарь-ас», — тогда ясно.

А ведь нет. И Самед это знает, и все в цехе знают. Самед — прекрасный сборщик, успешно справляется со взятыми обязательствами, но до «аса» ему еще далеко. У него лишь четвертый разряд.

Значит, вопрос здесь не в мастерстве.

Из чего же сложилась «необходимость» Самеда Касимова?

Безупречность — первая координата его личности.

С тысячами людей сталкивался Самед — и в цехе, и на заводе, и в своем микрорайоне, и в заводских общежитиях. Не нашлось ни одного человека, который мог бы сказать о нем худое слово. И все это не где-то на большой новой стройке, где человек и соседнюю бригаду не всегда знает. Это в Баку, на своем заводе: Самед Касимов — рабочий у себя дома.

В папке, которую мне показал отец Самеда, далеко не все газеты последних двух лет. На три четверти, если не больше, содержимое папки — о самом Алиашрафе Бадал-оглы Касимове. Здесь же и книга «Опыт работы новаторов» с его портретом и со статьей о нем. Сорок лет — его рабочий стаж на заводе лейтенанта Шмидта. Токарь. Кавалер ордена Ленина. В прошлом депутат Верховного Совета Азербайджана.

А вот фамильные связи Касимовых: старшая сестра Самеда, Салмаз, — лаборантка в центральной заводской лаборатории, племянник Алиашрафа Бадал-оглы Джемал Сафаров — токарь, старый Алиашраф передал ему свой станок; зять Нариман Тагиев — слесарь в цехе новофонтанной арматуры, младший брат Самеда, Бадал, стал тоже слесарем-сборщиком.

Я не рискую продолжить этот список только для того, чтобы не запутаться в родственных соподчинениях этой большой, дружной, веселой рабочей семьи, но и этого достаточно, чтобы определить происхождение Самеда Касимова.

Это важно. По нашим меркам Самед — высокого происхождения: из семьи мастеровых, поденщиков Левинсона и Хатисова; имена высоких предков значатся не на полях родовой библии, а скорее — если отыскиваются поименно — в полицейских списках арестованных за участие в стачках, в марксистских кружках, дела же их — в хронике самого завода.

Количество переходит в качество. Родственные связи дают вторую координату Самеда — надежность.

Рабочий у себя дома...

В Баку. Старые кварталы его застраивались так, как шьется и перешивается на семью отцовский пиджак, — по нужде: во двориках, оплетенных виноградными лозами, возникали флигельки и мансарды, комнаты делились, перекраивались, соединялись... Речь не об архитектуре старого Баку. С этой особенностью города связано первое депутатское дело Самеда, которое стало для него первым серьезным экзаменом.

Каждый, кому приходилось сталкиваться с теми случаями, что как бы на грани между «законом разрешено» и «законом не предусмотрено», знает, что более сложных дел не бывает. Заколдованный круг: официальное лицо и радо бы помочь, но «правилами не предусмотрено». Но ведь и не запрещено? Да, но и не предусмотрено.

Если на эту ситуацию наложить все сложности, которые только придут в голову, то и тогда мы получим лишь самое приблизительное представление о первом деле депутата Верховного Совета СССР Самеда Алиашраф-оглы Касимова по заявлению гражданки М., у которой злокозненные соседи пытались «оттягать» ее комнату, как незаконно занятую. На самом же деле оказалась самовольно (то есть незаконно) построенной, соседи были не ангелами, сама гражданка М., как выяснилось в ходе расследования, тоже не отличалась коммунальными добродетелями и т. д.

Больше месяца длилось собственно расследование. Самед разбирался в хитросплетениях дела последовательно, тщательно — как осваивал в цехе сборку нового агрегата. Но не было здесь технологической карты или опытного образца, на который можно было бы ориентироваться. Ориентир был только один — чувство собственной справедливости, интуиция гражданина — то самое, что в отличие от мастерства дает не верстак и работа с инструментом, а вся духовная атмосфера завода.

Это мелкое по масштабам своим дело потребовало всего, что было у Самеда, в том числе умения и прикрикнуть, как случалось прикрикивать ефрейтору Касимову в армии;