«Гончарова и Ларионов не только живые и надолго живые. Не только среди нас, но и немножко дальше нас», - писала об этих удивительных художниках хорошо знавшая их Марина Цветаева. И время показало -  она была права.

 В жизни Гончаровой и Ларионова, одной из самых блистательных художественных пар в истории русского искусства, было много поразительных совпадений, о которых они сами не раз говорили.  Они  родились в провинции, причем  оба - в  1881 году. Однако, если Ларионов происходил из не очень благородного  рода – его отец был полковым врачом и, когда родился Миша,  служил в Бессарабии, недалеко от Тирасполя, то Наталья была аристократкой, и не только тезкой, но и двоюродной правнучкой красавицы Натальи Гончаровой, жены Пушкина!

В десятилетнем возрасте и Наталью, и маленького Мишу привезли в Москву.

Окончив гимназию, Наталья поступила на медицинские курсы. Училась она там недолго – всего три дня, и сбежала. Следующий этап – историко-филологический факультет Высших женских курсов, но и там она не задержалась – хватило полгода, чтобы понять – это не ее. Как Гончарова  вспоминала позже,  все это происходило от неуемной жажды деятельности, а вот чем конкретно заниматься в этой жизни,  она еще не понимала. И вот, наконец, в 1901 году Наталья поступила  в Московское училище живописи, ваяния и зодчества – в класс скульптуры. Ее учителями были Паоло Трубецкой и Сергей Волнухин, замечательные мастера, представители импрессионистского направления. Под их руководством она овладела основами скульптуры, причем столь успешно, что даже получила за свои работы  в 1904 году серебряную медаль. Учился в училище и Михаил Ларионов. Он поступил туда после окончания реального училища. Его преподаватели – Левитан, Серов, Коровин – учили его чувствовать цвет, быть настоящим живописцем. Но Ларионова больше влекло новое искусство, последние работы французских художников Сезанна, Гогена, Ван Гога, которые он бегал смотреть в дом известного коллекционера Сергея Ивановича Щукина. За такое проявление «художественного вольномыслия его несколько раз отчисляли из училища.  Но все это – и награды, и отчисления – было для Михаила и Натальи  не главным. Главным событием в их тогдашней жизни, а может, и во всей последующей, стала их встреча. Они познакомились в училище и как-то сразу почувствовали друг в друге родственную душу. Именно Михаил уговорил Наталью перейти на отделение живописи. «У вас глаза на цвет, а вы заняты формой, - убеждал он новую подругу. Раскройте глаза на собственные глаза!» И она это сделала. Поначалу у нее ничего не получалось, но однажды  она « вдруг поняла, чего мне не хватает в скульптуре, есть в живописи… есть – живопись». Как-то, зайдя к ней, Ларионов буквально оторопел  от удивления: все стены были увешаны картинами – и это была настоящая живопись, полная цвета, яркая, удивительная. «Прихожу – вся стена в чудесах», - вспоминал он.

Полный текст читайте в № 10, 2012

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.