Небо. Самолет. Колдобина

* * *

9 часов 10 минут утра. До вылета пять минут. Механик копошится в двигателе. На устах его блаженная улыбка. Либо он очень любит свой самолет, либо замыслил недоброе. А может, ему просто нравится, как он выглядит в берете.

— Полетать решили, а? — обращается ко мне бородатый пилот Евгений Самсонов. — Это хорошо. Самолет у нас еще молодой. 1972 года сборки.

9 часов 12 минут.

— От винта! — кричит командир Ипатов.

Выстрел. Какое‑то завывание в двигателе. Пропеллер делает несколько оборотов и останавливается. Негромко жужжит стартер. Ипатов начинает подкачивать топливо. Оказывается, и в АН-2 есть подсос.

— От винта ! — снова кричит Ипатов. Опять выстрел. Самолет дергается и снова глохнет. На третий раз, наконец, дымом заволакивает весь правый борт. С крыла что‑то капает, вокруг дикий лязг, грохот, но мы выруливаем на взлетную полосу. Пассажиры сидят спокойно.

Чтобы отвлечься от неприятных мыслей, осматриваю салон. Весь он какой‑то оранжевый. Выцветший и оранжевый. Иллюминаторы — как в брюхе небольшого теплохода. Кондиционер — точная копия автобусного. А над рядом сидений, прямо в салоне, протянут рулевой трос.

Небо темнеет. Мы идем на грозу. Дождь усиливается и отбивает нескладную чечетку по обшивке. Говорят, через час будем в Шарье.

***

11 утра. Я открываю глаза. Мы, как ни странно, стоим на твердой земле.

— Ты все проспал, — говорит пилот Самсонов, поправляя кепку. — В Шарье и не садились даже. Мы уже в Боговарово. Долетели за час сорок пять — такого не бывает! — радуется он.

Самсонов открывает дверь, и я вываливаюсь наружу. На полосе — милицейский уазик, на горизонте — синий автобус без передних колес. От него к самолету неспеша движется компания из нескольких мужиков. Походка их сосредоточенна и расслабленна. Так ходят зомби и социалисты. Самый загорелый зомби в бейсболке выдвигается вперед, и, широко улыбаясь, сердечно жмет руку пилоту Самсонову.

— Друг ваш? — тихо спрашиваю я.

— Первый раз вижу, — улыбается Самсонов. — Но ты ж пойми, вот этот, что мне руку пожал, всю жизнь летал, а потом все прервалось — только в прошлом году возобновили регулярные полеты на АН-2. До этого их лет пятнадцать не было. А это только второй рейс в этом году, целое событие.

Окаменевший синий автобус без передних колес, оказывается, используют здесь в качестве аэровокзала. Вокруг толпится народ — провожающие. Из автобуса на шею Самсонову с радостным матом кидается мужичок.

— Это Архипыч, начальник аэропорта, — представляет своего друга Самсонов. — Я ему в пятницу привез радиостанцию — теперь с ним можно переговоры о погоде вести.

Архипыч — единственный сотрудник местного аэропорта. До него здесь работала старая женщина, он не помнит, как ее зовут. Сам Архипыч в то время работал в милиции, вернее, не работал, а в госпитале лежал. Ну, вот ему позвонили и говорят, мол, выздоравливай и будешь начальником аэропорта. Так и получилось.

Начальник аэропорта Боговарово Архипыч угрюм. Отправляя воскресный рейс в Кострому, обратный он ждет только в пятницу

— Лимонад не хочешь купить? — неожиданно обрывает свою биографию Архипыч. — Граждане пассажиры! — кричит он, обращаясь к толпе. — Покупайте лимонад! Для вас ведь привез, — упрашивает он.