Теперь объясните мне, уважаемый Иван Ильич, что такое человеческая душа с точки
зрения современной науки? У меня от прежней вражды к Екатерине Ефимовне ничего не осталось, а напротив... Если хотите знать, я, может быть, даже питал надежду, что она придет проведать меня.
И вот она пришла: только что была рядом, в комнате еще пахнет ее духами, а я оскорбил ее, пренебрег ее вниманием... В те минуты я называл себя и дураком и ишаком, а что толку?
О многом передумал я за эту ночь: и о себе, и о ней, Екатерине Ефимовне, и о том, существует ли судьба или это не что иное, как мелкобуржуазный предрассудок... Пробовал читать - какое там чтение!...
Утром позвал квартирную хозяйку и говорю ей:
- Пелагея Васильевна, родная, не откажите: пусть ваш сынок Гриша сбегает в гараж, попросит начальника зайти ко мне вечерком.
- Сейчас пошлю.
Прошло полчаса, а может, больше. Вернулся Гриша, смеется:
- Дядя Саша, вот дела - то! Прихожу в гараж, спрашиваю: «Кто здесь начальник?» А одна тетя отвечает: «Я начальник». Я сперва не поверил, думал, обманывает... А потом оказалось, правда.
- Что она тебе сказала?
- Приду, говорит...
Дожидаюсь вечера. Вспоминаю каждое слово, сказанное между нами, и вижу ясно: моя вина перед нею такая, что простить меня никак невозможно. А если так, то как же может быть, чтобы она пришла?...
Часов в восемь слышу стук в дверь. Она!
- Войдите!
Вошла, а в глаза мне не смотрит.
- Здравствуйте, Александр Артемьич. Лучше вам?
- Выздоравливаю.
- Зачем звали?
- Сейчас скажу... Присаживайтесь, Екатерина Ефимовна. Не хотите ли чайку? У меня и варенье найдется...
- Спасибо, не хочу. Я... у меня времени мало, Александр Артемьич. Говорите, что хотели сказать.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.