Мамедали понимающе кивнул головой. В его воображении вдруг ожил этот заброшенный участок: шагнули за горизонт столбы, несущие на своих макушках электрическую линию, устремилась к резервуару прямая, как стрела, труба нефтепровода, по которой скоро, очень скоро потечет нефть... И во всем этом есть и его, Мамедали, доля труда... Как - то незаметно для него самого стала дорога ему эта безымянная буровая, и работалось легко, и на сердце будто кипела песня, и хотелось только одного: скорее, скорее добыть этот «клад».

Саша Габриелян и Яхья Агабала монтировали прибор с настоящим морским названием - «эхолот».

- Иди к нам, - позвали они Мамедали.

Новрузов стал подручным. Саша как бы между прочим рассказал ему об этом приборе столько интересного, что у парня дух захватило: подумать только, при помощи этого миниатюрного радиолокатора можно увидеть, что делается в недрах земли!... Но первая звуковая волна, посланная в недра, принесла малоутешительную весть: уровень нефти так низок, что скважина сможет плодотворно работать всего несколько часов. Мамедали помрачнел и тихо сказал Яхье:

- Представляю, как огорчится старик Рахманов.

- Ничего, - ответил никогда не унывающий Яхья. - Мы ее заставим давать нефть!

Они пошли к мастеру, а потом к старшему геологу промысла Доре Ефимовне Харитоновой. Вновь были рассмотрены показания эхолота. Мастер и геолог пришли к выводу, что следует спуститься еще глубже, к самым истокам нефти.

И напряженная борьба за жизнь скважины продолжалась с еще большим упорством. Но теперь работа у рыжей горы уже не казалась Мамедали однообразной. Он трудился с упоением, не чувствуя усталости, не замечая бега времени.

Наконец наступил решающий момент. На площадке буровой собрались чуть ли не все нефтяники комсомольского участка. Вот ушли вниз последние метры труб. Через несколько минут на поверхности должна появиться первая струйка нефти... Но вдруг послышался сильный подземный гул, он все нарастал, пока над скважиной не поднялся черный столб нефти. Зашипел вырвавшийся на волю газ... Радость сменилась тревогой: вот - вот вспыхнет пожар. Какая - то сила толкнула Мамедали вперед. Он судорожно сжал задвижку. Шершавые края ее обдирали ладони, газ обжигал лицо, обрызганная, горючим одежда могла в любую минуту вспыхнуть, но Мамедали не чувствовал боли, не думал о грозящей ему опасности. Навалившись всей грудью на задвижку, сжав зубы, он напрягал все силы, и наконец ему удалось сдвинуть ее с места. Рядом с его рукой легла чья - то рука, и задвижка пошла... Один оборот, другой... Вздох облегчения вырвался у нефтяников: опасность миновала!...

Тесным кольцом окружили ребята отважного юношу. Кто - то обнимал его, кто - то прикладывал платок к его израненной ладони. А ему в эти счастливые минуты хотелось плакать и смеяться: он впервые по - настоящему познал радость труда.

Монтер включил электромотор. Мамедали, Яхья, Саша, старик Рахманов наклонились к трубопроводу. Вздрогнула труба, послышался гул.

- Пошла! - крикнул Мамедали.

Эхо подхватило и унесло далеко в степь его радостный возглас.

Мерно и спокойно шла нефть возрожденной буровой.

В выходной день Мамедали вместе с другими ребятами комсомольского участка отправился в море. Это была та самая прогулка, о которой давно уже говорил ему комсорг Саша Габриелян.

Разрезая волны, катер с шумом проносился мимо эстакады с нефтевышками, мимо ноздреватых скал, над которыми свешивались хоботы плавучих кранов, а вдали, до самого горизонта, словно лес, виднелись сотни вышек, дымились трубы танкеров и буксиров, спешивших бросить якорь у морских промыслов и разведок.

- Ну, как, Мамедали? Хорошо? А? - спросил стоявший рядом старик Идаят Рахманов.

- Здорово!

- Так, значит, подашь тысячу заявлений, сбежишь на морской промысел?

Мамедали рассмеялся:

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.