- Ну, пойдешь или нет? А то позову Кикусу... Смотри, какая красавица! Худа ты для красавицы, вот что! Тебе нужно работать... Иди работать.

Аня, бормоча неясные для самой себя слова, направлялась другой дорогой к косе и принималась свежевать рыбу... Ей было очень грустно... Слезы капали из глаз Ани.

В такую постыдную для нее минуту на косе высадился доктор, объезжавший рыбалки.

- Ты что? Плачешь? - спросил он Аню.

- Вот еще чего, разве я плачу? - и тут же заплакала сильнее.

- Теперь я вижу, что ты не плачешь, - сказал доктор и прошел в шалаш. Он осмотрел ребенка старшей жены и разбранил ее за то, что она по-прежнему держит его в удейской люльке.

- Ребенок у тебя как сидит? Смотри: согнулся... Грудь сдавлена... Заболеет туберкулезом... Я тебе скажу: долой люльку эту... Пусть себе свободно лежит на циновке...

Аня слышала рассерженный голос доктора и радовалась: так ей и надо глупой, ничего не понимает...

Доктор пошел в тайгу и попросил Аню проводить его. Когда коса и Хор скрылись из глаз, доктор сел на трухлявое дерево и набил трубку.

- Ну, расскажи, о чем ты плакала.

Лицо его было весело, он улыбался. Конечно, ему не могли быть понятны анины горести, но он ласково подмигнул ей, протянул кисет и курительную бумагу...

- Вот отчего я плачу, - вздохнула она. - Как же мне не плакать?

Она присела рядом и, скручивая папиросу, рассказывала о своих горестях.

- Вот какая моя жизнь... Разве мне можно не плакать?

Доктор сказал:

- Я сегодня уеду и увезу тебя. Тебе нельзя жить у Кикусы.

Аня испугалась:

- Разве Кикуса отпустит? Он муж...

- Погоди, я все устрою... В Гуассюгах открывали большую школу. Она стояла на рукаве гуассюгинской протоки, окруженной тайгой и пнями. Но Ватану, секретарь тузсовета, учившийся в Ленинграде, уже видел вокруг нее цветники, дорожки и спортивные площадки. Шестьдесят детей разместились в общежитии школы. От школы Ватану мечтал проложить еловую аллею к магазину Интеграла и к главной улице деревни вдоль протоки. Школе требовалась сторожиха. Доктор сказал Кикусе:

- Твоя Аня все плачет. Ты сам знаешь, советская власть не любит, когда женщины плачут, пусть едет со мной в Гуассюги, там я устрою ее сторожихой в школе... Твой брат Ватану никак не может найти сторожихи, и дело очень страдает. Если соскучишься, приедешь за ней. Ей будут платить 60 рублей в месяц.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.