Стас Лаурушонис собственноручно восстанавливает древний калининградский форт

Фото: Алексей Куденко

Я всерьез готовился ко встрече с фашистом. Дело в том, что в одном из старинных немецких фортов Калининграда с недавних пор поселился странноватый прибалт с семьей и собаками, который своими руками восстанавливает древнее сооружение и, говорят, изредка пускает к себе экскурсии.

Воображение услужливо рисовало нелюдимого поклонника Третьего рейха с низким лбом, бритым до синевы затылком и мертвыми глазами. Как‑то тревожно. Наверняка он сидит в своей крепости в окружении злых овчарок и полирует найденные в подвалах фашистские ордена. Но и посмотреть на настоящий отреставрированный форт очень хотелось.

Вместо фашиста меня встретил вполне интеллигентный и начитанный Стас Лаурушонис в очках. С Гитлером его, слава богу, объединяет только приверженность вегетарианству.

Мы пили зеленый чай и закусывали мелко нарезанным бананом. Стас питается очень скромно: все свои деньги он тратит на форт, а ремонт и содержание старинной крепости — штука затратная. Причем идут на это дело не только все доходы от экскурсий, но и добрая часть тех денег, которые он зарабатывает в городе, делая ремонты российским гражданам.

За окном бывшего караульного помещения стояла теплая летняя ночь, на буржуйке пел чайник, а Стас рассказывал, как он любит старые здания и как в Калининграде никому не интересна история родного края.

После 1945 года из области силой выставили всех немцев, а освободившиеся дома заселили военными, рабочими и моряками с семьями. Поэтому даже старики здесь не чувствуют к памятникам старины никакой особой привязанности: не свое ведь, у немца отбитое. Так и чернеют по всей Калининградской области развалины кирх, замков и старинных домов: заброшенные и никому не нужные.

Это сейчас немецкую старину наконец‑то оценили по достоинству: хотя бы рестораторы завлекают туристов кабачками в старинных крепостных башнях. Ну и к юбилею города привели в порядок бывшие городские ворота — в советское‑то время в этих постройках красного кирпича располагались в основном склады да мастерские. Но всерьез говорить о возвращении интереса к истории пока рано. Да и нет ни у бизнеса, ни у государства денег на бесчисленные калининградские развалины.

А Стас всегда очень переживал за судьбу исторических памятников. В 80‑е годы постоянно ходил на собрания, посвященные спасению калининградской старины. А потом понял, что толку от собраний мало, а надо просто начать работать. Форма самоорганизации граждан тогда была одна — кооператив, поэтому Лаурушонис с друзьями и создал строительный кооператив для реставрации памятников.

Первые деньги на это благородное дело зарабатывали ремонтом и отделкой кафе. В команде у них был архитектор, который находил хорошие подряды. В один прекрасный день Стасу и компании предложили взять в аренду под склад один из пятнадцати калининградских фортов (там в советские времена была овощебаза, которая как раз окончательно разорилась). Начинающий реставратор тут же ухватился за такую возможность. Причем никто всерьез не задумывался, что потом с этим фортом делать, просто хотелось спасти старую крепость. Но через некоторое время кооператив разорился, и Стасу пришлось за долги продать квартиру. Так он переселился вместе с семьей и собаками в форт, который не принадлежит ему даже юридически.

Подобных фортов вокруг Калининграда 15 штук. Их строили захваченные на Франко-прусской войне пленные французы. К началу Второй мировой крепости уже сильно обветшали и использовались только как сборные пункты ополчения. В конце войны только один форт оказал серьезное сопротивление советским войскам, и наше командование раскатало его тяжелой артиллерией, потеряв при штурме массу людей. Остальные 14 фортов, в том числе и «Штайн», где обосновался Стас, сдались советским войскам без боя, а принципиальный комендант «Штайна» — майор запаса Фогель — был расстрелян собственными солдатами. Кстати, недавно из Германии приезжал его внук и заходил к Стасу в гости. Веселая, надо думать, получилась встреча.

«Штайн» достался Стасу не в лучшем виде — затопленный водой и под завязку забитый ящиками с гнилыми овощами. Новый жилец вместе с друзьями починил дренаж, а ящики пошли в дело — ими несколько лет семья Лаурушонисов топила печку. Со стен оттерли казенную серую краску, и из‑под нее показались неприличные рисунки немецких часовых. В двух комнатах форта собраны самые разные находки, обнаруженные во время реставрации — этакий импровизированный музей. Еще один зал занимают предметы кенигсбергской старины, которые Стасу тащат отовсюду, в основном, с помоек.

Сейчас форт «Штайн» дает приют энтузиастам всех мастей. Будь то внук майора Фогеля, мормонские волонтеры или французские антропологи, приехавшие искать могилы солдат наполеоновской армии. Стас в отношении истории совершенно космополитичен, что вызывает понимание далеко не у всех.

— Однажды мы с друзьями решили восстановить памятник немецким солдатам, погибшим в Первую мировую, — рассказывает он. — Так на нас местные жители накинулись — дескать, мы фашистский монумент возрождаем.

Но Стас Лаурушонис вспоминает об этом с улыбкой — легкий он человек, на такие вещи не обижается. Главное для него, как для самопровозглашенного коменданта, чтобы форт был цел. Недавно, когда «Штайн» пыталась захватить некая коммерческая структура, Стас даже не обратил на них внимания, продолжал спокойно работать. И что же? Настойчивые коммерсанты от претензий отказались. Правда, никто не знает, надолго ли. Ведь из всех 15 калининградских фортов «Штайн» сейчас выглядит наиболее пристойно.

Стас Лаурушонис бережет свой форт и никому не позволяет его обижать.

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.

комментарии

afgon , 27.07.2010 22:30

Наиболее пристолйно-Вы не правы! Живу в Калининграде,здесь и родился.Есть форты на много лучше Штайна отреставрированные.Тот-же музей янтаря-бывшая овоще и т.д база.Разрушен сильнее Штайна во время штурма.Ну и мы в детстве в войнушку играли-тоже досталось.

svche , 25.09.2010 18:01

- Конечно, горожанину виднее, он наверняка более точен в оценках технического состояния объектов старины, чем автор "Моей крепости". Но суть же не в точности...А в культурологической ценности художественного текста, повествующего о подвижнеческом пути человека. Читая публикацию, я был восхищён и тонким юмором автора, и Стасовой судьбой, через которую...как через казённую серую краску фортов, видны грубые изгибы нашей российской судьбины. И, конечно, самой стариной, увы, знакомой мне только по фотоснимкам.