Металл и мораль

...В цех, где я в то время работал, пришел товарищ, отрекомендовавшийся инструктором передовых методов труда. Он принес с собой чертежи и образцы нескольких инструментов, предложенных новаторами ленинградских предприятий. Меня, разметчика, интересовало, естественно, в первую очередь то, что могло пригодиться в моем деле. Такой инструмент нашелся — это был штангенциркуль-угломер.

Инструктор с предельной добросовестностью рассказал о новинках, о диапазоне их применения. И закончил свой рассказ призывом шире и смелее внедрять все лучшее, прогрессивное на каждом рабочем месте.

Потом, как водится, посыпались вопросы. Вот тут-то и выяснилось одно весьма прискорбное обстоятельство: чертежи, описания — пожалуйста, в неограниченном количестве, насчет же самих инструментов — не обессудьте. Чем богаты, тем и рады... Короче говоря, рекомендация такая: если сможете, делайте у себя.

Делайте у себя...

Тут есть два пути. Я испробовал оба, поэтому могу говорить о них вполне определенно, основываясь не только на собственном опыте, но и на опыте многих моих товарищей, которым приходилось так или иначе решать эту проблему.

Путь первый и, казалось бы, самый простой, самый логичный — оформить рационализаторское предложение со специально установленным для таких случаев грифом — «внедрение передового опыта». И все должно идти своим раз и навсегда установленным чередом: предложение рассмотрят, определят его экономическую эффективность, включат в план производства, укажут срок изготовления. В общем, беспокоиться не о чем. Остается только запастись терпением и ждать установленного срока.

Но срок придет, а инструмента не будет. И, между прочим, совсем не потому, что лица, ответственные за его изготовление, суть прообразы отрицательных персонажей из некоторых романов о борьбе новаторов с консерваторами. Вовсе нет. Напротив, они все понимают, они на сто процентов согласны, что инструмент стоящий, и готовы всячески содействовать его появлению на свет. Но ничего не поделаешь, у цеха нынче трудный план и на счету каждая пара рабочих рук. Конечно, срок сроком, однако придется подождать. И это «придется подождать» длится иногда месяц, иногда три, а иногда и год. Всяко бывает... Хорошо еще, если инструмент может быть изготовлен в своем цехе, своими силами — это лучший вариант. Когда же выясняется: необходима помощь другого цеха или, не дай бог, другого завода — пиши пропало. Как выразился однажды мой знакомый технолог, «предложение вряд ли будет реализовано в исторически обозримый отрезок времени», К великому сожалению, шутка эта содержит изрядную долю истины.

Но есть, как я уже сказал, и второй путь. Разговор о нем стоит, пожалуй, начать с небольшой газетной заметки, однажды попавшейся мне на глаза.

Рассказывалось в ней о рабочем-фрезеровщике. Будучи в другом городе, он увидел на одном из заводов очень понравившееся ему приспособление. Рабочий достал чертежи, привез их домой и предложил изготовить такую же конструкцию у себя дома в цехе. Начальство идею одобрило, но дальше этого дело не пошло: на участках с лихвой хватило и своей, плановой работы. Все просьбы, доводы, убеждения неизменно наталкивались на уклончивый ответ: жили раньше без этого приспособления, поживем пока и еще. А там видно будет.

Но рабочий не отступил. С помощью своих товарищей он довел дело до конца, и результат не замедлил сказаться: на нескольких фрезерных операциях втрое повысилась производительность труда.

Таков вкратце сюжет.

Читая заметку, я обратил внимание на одно интересное обстоятельство. Словно опасаясь быть заподозренным в том, что поднимает на щит расхитителей рабочего времени, автор пишет: не только сам фрезеровщик, но и его товарищи занимались приспособлением главным образом во внеурочные часы. Но, не в обиду будь сказано автору, здесь он, по-моему, малость слукавил. Охотно верю; сам фрезеровщик задержался в цехе допоздна. И все же основная работа делалась в урочное время — чаще всего с ведома и согласия мастера, а иногда и на самодеятельных началах.

Однако так или иначе, а приспособление собрали, испытали, получив как будто солидный экономический эффект. Рабочему выплатили положенное в таких случаях вознаграждение, поздравили с успехом, напечатали заметку в местной газете. Вроде бы все в полном порядке, все сложилось как нельзя лучше.

Это одна сторона дела. Есть, к сожалению, и другая, отнюдь не столь радужная.

Говоря о солидном экономическом эффекте, я неспроста употребил выражение «как будто». Люди, принимавшие участие в изготовлении приспособления, были, вне всякого сомнения, рабочими высокой квалификации, теми самыми, чьи руки всегда на счету. Стало быть, помогая своему товарищу, они волей-неволей делали это в ущерб собственному сменному заданию.

Мне могут возразить, ничего страшного не произошло, поскольку ущерб с лихвой окупился. Так-то оно так, но скажите на милость: неужели для того, чтобы принести делу пользу, надо непременно сначала причинить ему вред? Пусть даже минимальный, пусть даже и многократно окупившийся впоследствии?

...Я уже говорил, что пришедший в цех инструктор принес с собой в числе прочего и образец разметочного штангенциркуля-угломера. Инструмент мне понравился, я загорелся желанием обзавестись им, тем более что конструкция оказалась несложной. На обратной стороне штанги, используя определенный расчет, наносят деления, соответствующие угловым величинам. Вот и все.

Значит, берется штангель... А откуда, собственно, берется? Из инструментальной кладовой? Как бы не так! Один инструмент за мной уже числится, но использовать его я не могу, он мне нужен такой, как есть. Тем более что я решил сделать угломер более износоустойчивым, а для этого самое правильное — напаять на губки твердосплавные пластинки. Короче говоря, в кладовую не пошел. Обратился к начальнику цеха, тот разрешил подобрать мало-мальски подходящий инструмент из числа списанного. Что ж, и на том спасибо.

А дальше было так. Фрезеровщик выбрал на губках две площадки для установки твердосплавных пластинок. Знакомый газосварщик из соседнего цеха после долгих уговоров (у него было много своей работы) припаял пластинки. На две эти операции, включая уговоры и хождение в другой цех, ушло часа два. Слесарь-лекальщик, опять же по-приятельски, согласился обработать губки штангеля, притереть их, а затем выверить весь инструмент, привести его в надлежащий вид. На это он потратил никак не меньше пяти-шести часов чистого времени.

Получив штангенциркуль от слесаря, я направился к технологу, объяснил: на обратной стороне нужно с возможно большей точностью нанести деления. С выписанным на координатную работу нарядом отправился к нормировщику, от него — к мастеру. И, наконец, вместе с оформленным нарядом и инструментом — к расточнику, на координатный станок. Установка, выверка, нанесение делений — еще четыре часа. Хождение по инстанциям не в счет.