Матрицы

- Скоро пар пойдет, - шутливо определил он и обратился к Митьке: - Одумался, чертова голова!

- А ты чего станок бросил?

- Покурить - то надо? Да, вот, на вас поглядеть. Так работать, так за пятилетку Америку к чертям обгоним, - польстил он Березняку.

- Надо очереди сперва уничтожить, - серьезно ответил тот, не бросая напильника.

Цаплинский несколько раз подходил, осматривал работу, удовлетворенно кивал головой и молча уходил, своими добродушными тараканчиками поглядывая на работающих.

В среду к концу дня можно было уже видеть некоторый результат. Березняк доканчивал отделку пятнадцатой штуки и победно озирался на Петьку.

«А что, дескать, не я говорил, что за неделю тридцать отчубучим».

Петька улучил минутку и закинул удочку:

- Слышь, Ваня, а не скинуть нам целковый со штуки, а? Березняк остановил напильник и строго сказал:

- Ты что, хочешь, чтоб слесаря нас из цеху повыжили? Брось. Замнем это дело.

Петька замолчал. Но на другой день Березняк заметил, что комса о чем - то совещается, целых пять минут простояв у станка. И, видать, приняли какое - то решение.

Всю неделю бригада Березняка нажаривала без разгибу. В то же время не заметно было ни суетни, ни излишней торопливости.

Слесаря с интересом наблюдали, что выйдет из этой затеи. Немногие лишь относились со скрытым недружелюбием, большинство интересовалось результатами. И с удивлением видели, что пирамида готовых матриц растет прилично.

Рыскунов помалкивал, изредка лишь бросая косяки в их сторону и втайне желая провала новоиспеченной бригаде.

Костя и Петька за три недели особенно сдружились, редкий день не бывая вместе даже вне завода. Последние два дня они прямо озверели на работе, Березняку пришлось даже охлаждать их.

- Да что вы, черти! Хоть бы покурили.

- Ничего, Ваня, гони дальше, - успокаивал Петька, не отрываясь от зубила. - Кто не работает - не ест!

- Социализм строим! Ты это знаешь, Березняк? - поддерживал Костя.

- Оно как бы на той неделе ваш социализм не застыл. Нельзя же так гнать, себя к чертям загоните.

В пятницу перед шабашем Рыскунов был особенно мрачно настроен. Даже руки мыть, против обыкновения, он пошел не за десять минут до гудка, а после всех. Мыл долго и сосредоточенно, внимательно рассматривая огрубевшие, толстые пальцы. Когда вернулся к верстаку, его поджидал уже собравшийся Абрамович с баульчиком из - под харчей в руках, а в цехе уже не было ни души.