Они, эти маленькие румынки, просто как каменные. Такие сильные девочки – диву даешься! Почти каждая из них обладает столь мощным мышечным арсеналом, что, даже начав движение с ошибкой, может неимоверным усилием – на ходу, в полете – вывернуться и встать, как влитая. Их лидер Надя Комэнечи, героиня Игр в Монреале, мне кажется, уже миновала свой спортивный пик да к тому же совсем недавно ушла от тренера, вырастившего ее. Но юная смена Нади, целая плеяда гимнасток Румынии, способна составить самую серьезную конкуренцию советским спортсменкам.

Я сознательно не называю имен наших соперниц, не хочу попасть впросак перед читателем, который сегодня знает уже больше меня. Дело в том, что строки эти будут опубликованы в дни, когда умы всех верных поклонников нашего вида спорта властно заполонит олимпийская гимнастика-80. А я-то пишу в преддверии Московских Игр, по свежим впечатлениям от чемпионата Европы среди юниоров в Лионе и не берусь предсказывать, кто из этих сосредоточенно-суровых, сильных и гибких, не ведающих страха и сомнений румынок расцветет за оставшиеся месяцы, превратится в настоящего мастера. А впрочем, это относится и к юным спортсменкам других стран.

Лион еще раз убедил меня в том, что гимнастика идет юным спортсменам, что она им к лицу. Просто приятно было смотреть, как гармонично выглядели на снарядах эти мальчики и девочки, которых в мои времена и близко к помосту не подпустили бы. Спорт и вообще-то дело молодое, а наш вид, где наряду с силой требуется изящество, наряду с уверенностью в себе – легкость, наряду с техническим совершенством – раскованная эмоциональная свобода, наряду со зрелым артистизмом – открытая искренность, моя любимая гимнастика неминуемо должна была пережить омоложение. И европейский чемпионат юниоров подтвердил, что им, школьникам, детям, по сути, удается выступать без срывов и падений, без травм, без потуг и мук – свободно и красиво. Так, что капля пота лба не оросит.

Бурный прогресс гимнастического мастерства, которым ознаменовалось минувшее десятилетие, связан, на мой взгляд, почти исключительно с совсем молодыми спортсменами. Феномен Ольги Корбут с ее отчаянно смелыми элементами – знаменитой «петлей Корбут» и сальто на бревне – вызвал в свое время необычно резкие споры среди специалистов в гимнастике. А спустя недолгое время открытия, сделанные этой обаятельной девчушкой и ее удивительным тренером, я бы сказал, большим провидцем, во многом обогнавшим свое время, Ренальдом Ивановичем Кнышем, стали достоянием многих. И «перелет Ткачева», казалось бы, разрушивший привычные представления о возможностях человеческого тела, и выполняемые на перекладине большие обороты на одной руке – все это привнесли в наш спорт юниоры.

Мастерство куют смолоду – эта теперь уже банальная истина стала очевидной лишь совсем недавно. Мальчики и девочки, не успевшие закоснеть в двигательных навыках и штампах, естественно, оказываются гораздо восприимчивее, энергичнее, пластичнее, чем взрослые спортсмены. На то же самое, на что в двадцать лет требуются годы яростной, исполненной чудовищного самоотречения работы, в десять – достаточно бывает месяца. И притом – «как бы резвяся и играя». В сущности, возражения радетелей тихой, статичной, неторопливо-степенной гимнастики, которым выступления Корбут казались потрясением основ, были не чем иным, как проявлением старческого бессилия перед веселым и дерзким напором молодости.

И главными нашими победами на мировом гимнастическом помосте мы обязаны тем, кто, понимая эти закономерности, предвидел, по каким путям будет развиваться наш спорт. Мне хотелось бы сказать здесь слова благодарности Владиславу Степановичу Растороц-кому. Этот замечательный тренер, работая с Людмилой Турищевой, в ту пору гимнасткой номер один, завоевавшей все мыслимые награды и титулы, параллельно и с большим упреждением готовил Наталию Шапошникову. Ее упражнение на бревне, показанное в 1978 году, и по сей день самое сложное, самое тонкое и техничное в мире (впрочем, Олимпи-ада-80 вполне может внести коррективы в это утверждение). И новая воспитанница Растороцкого Елена Пономаренко, славная и, я бы сказал, весьма уже мастеровитая девочка, тоже сделала существенный шаг вперед – ее комбинация на брусьях неожиданно для всех, кто был в Лионе, оказалась необычайно яркой.

Понятия о мастерстве в спорте заметно изменяются буквально на глазах. Пятнадцать – двадцать лет назад спринтеру, чтобы получить звание мастера спорта СССР, достаточно было показать время, с каким, я думаю, сегодня и первого разряда не добудешь. А в гимнастике, на мой взгляд, перемены еще поразительнее, хоть и труднее определимы. Четыре года назад меня избрали на пост президента Международной федерации гимнастики (ФИЖ), самой почтенной по возрасту к подобных спортивных объединениях – ей 99 лет. Именно возрастом ФИЖ я и объясняю тот факт, что она накопила так много разного рода традиций и канонов, иные, которых уже отжили свое и начали тормозать развитие нашего вида спорта. В сочетании с неизбежной субъективностью судей, V которым, как и всякому человеку, свойственно принимать во внимание соображения типа «нравится – не нравится», все это создавало определенные трудности.

С самого начала своей новой деятельности я занял активную позицию, в чем меня поддержало большинство членов ФИЖ. И некоторых сдвигов нам удалось добиться. Так, приняты и обнародованы новые правила проведения соревнований и оценки выступлений спортсменов – этот кодекс отличается от прежнего большей точностью, обстоятельностью и, мне кажется, справедливостью, он нацелен на стимуляцию развития нашего спорта в молодых гимнастических державах. В канун"^Олимпиады-80 в Москве прошли семинары судей по мужской и женской гимнастике, где все мы смогли выработать достаточно близкие точки зрения на проблемы мастерства. А главное, впервые в гимнастике стала на законных основаниях использоваться видеомагнитофонная запись, которая превратилась теперь не только в электронную память для спортсменов и тренеров, но и в документ для судейской коллегии. И вот первый успех нововведения – на турнире в Лионе одна из судей ошиблась и занизила гимнастке оценку. После апелляции и просмотра видеозаписи удалось вернуть спортсменке две десятых балла. А раньше это была бы не заживающая на много лет обида для девочки.

Но все-таки даже самыми глубоко продуманными правилами всего не предусмотришь. Поэтому, я считаю, очень важно договориться до общих, глобальных представлений о том, что же такое мастерство гимнаста. И не только договориться, но и обнажить эти принципы, как шпагу, готовую к действию. По моему мнению, мастерство складывается в гимнастике из трех основных элементов, не равных между собой по степени важности, но равно необходимых спортсмену, чтобы его стали считать большим спортсменом.

Во-первых, техническое совершенство. В сущности, выступление гимнаста – это каскад разного рода движений, выполняемых с помощью спортивного снаряда. И чем сложнее эти движения, чем неожиданнее их соединения, чем энергичнее ритм упражнения, тем и выше техника спортсмена. Загляните в любой тренировочный зал и посмотрите, что они делают долгими часами, упорно и настойчиво, в поте лица своего, эти мальчики и девочки. Они разучивают движения и связки между ними. Они выращивают собственную двигательную культуру, кропотливо, по крупицам прибавляют себе силу и легкость, взрывчатость и пластичность. Они учат свое тело летать.

Во-вторых, стиль. Это слово для меня означает многое. Оно вмещает в себя и артистичность манеры, и эстетичность движения и осанки (причем в сопряжении того и другого – недаром в гимнастике прижилось понятие «динамическая осанка», то есть умение красиво, чисто, правильно держать себя не только в статичном положении, но и в махе или полете), и соответствие зримого образа спортсмена вкусам своего времени. Я говорю «стиль» и вижу перед собой Марию Гороховскую, Надю Комэнечи, Наталию Кучинскую – каждая из них в разные времена обладала настолько полным попаданием в тайные мечты публики гимнастического турнира, настолько точным совпадением со вкусами, модой, понятиями о красоте, что им аплодировали стоя, до боли в ладонях.

И, в-третьих, стабильность. Мастерство в этом виде спорта требует особой надежности и потому еще, что гимнаст всегда сражается не только за свою собственную победу, но и за победу всей команды, высокие баллы для него – это прежде всего выполнение долга перед товарищами, перед тренерами, перед всеми, кто любит гимнастику. А чего стоит такая надежность порою? Я бы сказал, мужества, сильной воли, самообладания. Тут можно привести множество примеров. В олимпийском Риме Николай Милигуло выступал после того, как ему сильно прищемило четыре пальца на руке дверью автомобиля. Михаил Воронин на Играх в Мюнхене не раз выходил на помост с распухшей от неудачного соскока ногой. Виктор Клименко, будучи уже олимпийским чемпионом, разорвал однажды «ахиллесово сухожилие», но, зная, что он нужен команде, что нет у него полноценной замены, на ближайших соревнованиях он после операции – в гипсе! – вернулся в тренировочный зал и стал работать на коне и кольцах, стараясь спрыгивать на пол так, чтобы попасть на здоровую ногу. Да и мне самому на Олимпиаде в Мельбурне пришлось выступать после того, как я всадил в колено здоровенную занозу и перенес пусть и не очень сложную, но все же операцию на этом суставе.

Подобные поступки мы не считаем каким-то подвигом, это, пожалуй, норма поведения в большом спорте, который и вообще-то требует мужества. Говоря о высокой стабильности как условии настоящего мастерства, я имею в виду скорее нечто иное – подвиг всей спортивной жизни. Вот блистательная Людмила Турищева – для нее не существовало «не могу» и уж тем более «не хочу». Было только «надо». Каждый раз, вне зависимости от настроения, самочувствия, своей жизненной ситуации, она выходила на помост бороться за каждую сотую долю балла... То же можно сказать и о югославском гимнасте Мирославе Цераре, которого не только охочие до хлестких формулировок журналисты, но и свои же братья-гимнасты называли «чемпионом трудолюбия», хотя при этом он был и чемпионом олимпийским. Или Борис Шахлин, «железный Шахлин», в котором сочетание редкого спортивного таланта и необычайной силы характера породили замечательный сплав – не железный, я бы сказал, а золотой. Многие годы я соперничал с ним на помосте и не единожды проигрывал ему, так что мне лучше, чем кому-либо, известны его человеческие и «гимнастические» свойства, среди которых не последнее место занимала стабильность.

В гимнастике не существует рекордов, лишь редкие знатоки могут припомнить, какое количество баллов с десятыми и сотыми набирали некогда чемпионы. Но зато подлинные открытия в нашем спорте навсегда сохраняют имена своих пионеров, подобно островам и горным пикам. Вот так на гимнастической «карте мира» отразились заслуги советских гимнастов: «петля Корбут», «вертушка Бурды», «перелет Ткачева», «прыжок Давыдовой»... Как знать, может быть, Игры ХХII Олимпиады впишут в этот реестр новые «изобретения» Николая Андрианова и Александра Дитятина, Нелли Ким и Наталии Шапошниковой? Но даже если этого и не случится, Олимпиада-80, я убежден, еще раз подтвердит всему миру, что без высокого, отточенного, рожденного талантом и трудолюбием мастерства – вне зависимости от вида спорта! – нет и быть не может большой спортивной победы.

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.