Макарка

- Дя-адинька.

Прячутся за спины рабочих, прошмыгивают в ворота. Среди безбилетных неспокойно топчется и Макарка с Яшкой. Смотрит голодными глазами Макарка в веселые лица, и завистливая усмешка кривит похудевшие губы. Вот Мешков прошел твердой, неторопливой походкой с женой и сыном в красном галстуке. Промаячил, проходя быстрыми шажками, мастер, знакомые рабочие. Каждого пристально разглядывает, и тоскливое, голодное чувство заполняет всего. Обернулся порывисто к Яшке, раздраженно кинул:

- Ну, Яшук, в завод что ли опять?

- Зачем? - враждебно отрезал Яшка, и часто-часто запрыгал на месте, разогревая ноги.

Оторванные подметки глухо и коротко шлепали о мягкий снег.

Макарка молчал. Только стиснул в кармане билет на вечер и злобно начал растирать его между пальцами. Думали: обед будут давать по билетам, как раньше, а вместо обедов буфет выставили. И праздник пропал для обоих. Со вчерашнего дня не ели. Не до веселья.

В животе что-то урчало, переливалось сердитым, отрывистым скрипом, будто тоже сердилось на праздник. Макарка останавливался, прислушивался к этому переливу и красными, иззябшими пальцами то и дело поддергивал сползающие штаны.

От двери со смехом шарахнулась толпа ребятишек. Кинул в них матюгом Макарка и ткнул Яшку:

- Идем, куда говорил, черт с ними!

Засунули руки в рукава и быстро зашагали от завода. Рабочих попадалось мало. Справа по дороге прогудел черный легковой автомобиль с длинными светлыми глазами и круто завернул к заводу.

- Докладчики приехали, - подумал Макарка, зарываясь в глубь темнеющей улицы.

Впереди зазвенели молодые голоса.

Поравнялись с клубистами. Кой у кого мелькали в руках балалайки. Задние в больших, белых узлах тащили костюмы для драмкружка. Лиц не было видно. Слышался задорный, здоровый смех, свежие голоса.

- Ну, братва, смотри, не подгадить чтобы, - услышал рядом с собой Макарка веселый окрик.

«Андрей» - пронеслось в голове Остановился. Остановилась и фигура рядом.

- Воронов! Ты? Что-ж удираешь.

- А тебе что, - раздраженно крикнул Макарка, угрюмо разглядывая в темноте лица Андрея и подходящего Васьки.

- Да так: я с тобой по делу хотел. Слыхал, тебя из союза исключают за хулиганство.

- Ну, и черт с вами! Исключайте!

- Смотри, Воронов, храбришься, а потом заплачешь. Сейчас за тебя ячейка хлопочет, а исключат - с завода загремишь. Ведь, ты не работаешь ни черта.