Свою последнюю президентскую речь Дуайт Эйзенхауэр закончил так: «Мы должны остерегаться того непомерного влияния, которое приобрел военно—промышленный комплекс». Примечательно, что именно президент США, носивший чин генерала, ввел в наш обиход этот термин — «военно-промышленный комплекс» — и указал на опасность, которую несет с собой могущественная группировка финансовых и промышленных магнатов в армейских погонах.

В сегодняшней Америке уже не говорят, а кричат об этой опасности. Сегодняшняя Америка — самая милитаризованная страна в мире. Это факт, который подтверждается множеством социальных и экономических исследований. Я процитирую лишь одну из этих книг — «Экономику смерти» Ричарда Дж. Беннета:

«...Ежегодно федеральное правительство тратит более 70 центов из каждого бюджетного доллара на войны, которые уже объявлены или еще готовятся. На военную машину американский народ платит больше денег, чем все власти, центральные и местные, расходуют на больницы и школы, на пенсии по старости и инвалидности, на помощь безработным и социальное обеспечение, на жилищное строительство и городское планирование, а также на развитие сельского хозяйства...»

В итоге милитаристские ассигнования в Соединенных Штатах превышают половину всех военных расходов в мире, военное производство в этой стране составляет девять процентов общего национального продукта.

Что означают конкретно названные цифры!

То, что 3,5 миллиона американцев носят военную униформу, а еще 1,6 миллиона состоят в резерве или облачены форму национальных гвардейцев, которых, как известно, регулярно посылают на подавление забастовщиков и демонстрантов.

То, что более 1,5 миллиона американских солдат находятся за границей —в 119 странах, на 429 больших и 2 972 малых военных базах. И то, что военно-промышленный комплекс контролирует сферу национальной экономики, которую эксперты оценивают в двести миллиардов долларов.

Этот чудовищный аппарат, свидетельствующий, с одной стороны, о стремлении империализма США к мировому господству и, с другой, о быстром росте государственно-монополистического капитала, возник после второй мировой войны. С середины пятидесятых годов, особенно в результате эскалации войны в Индокитае, военные расходы США увеличились вдвое; в 1970 году они составили 80 миллиардов долларов, причем половина этой суммы была истрачена на прямое производство оружия.

Ежегодно Пентагон подписывает контракты с 22 тысячами крупных подрядчиков, которые, в свою очередь, опираются на помощь 100 тысяч более мелких фирм. Однако львиная доля контрактов предоставляется сравнительно небольшой группе концернов — авиационных, ракетных, электронных. Так, в 1969 году две трети заказов Пентагона были размещены среди ста его главнейших партнеров. Это прежде всего «Дженерал дайие микс», «Локхид эйркрафт» и «Юнайтед эйр крафт», а также промышленные гиганты «Дженерал электрик», «Америкен телефон энд телеграф компании, «Дженерал моторе».

Названная шестерка — самые доверенные партнеры Пентагона. Между ними существует договоренность, именуемая «вращающейся дверью». Это означает, что представители монополий занимают крупные посты в министерстве обороны, а, в свою очередь, вышедшие на пенсию генералы и влиятельные военные чиновники получают выгодные должности в концернах. Так заместитель военного министра Дэвид Паккард был в свое время директором «Дженерал дайнемикс», а сейчас держит треть акций фирмы «Хьюлетт-Паккард компании, которой Пентагон постоянно предоставляет заказы на миллионы долларов. Заместитель военного министра в 1961—1964 гг. Розуэлл Гилпатрик — руководитель адвокатской фирмы, защищающей интересы «Дженерал дайнемикс». Фред Коре, занимавший пост военно-морского министра в 1962 году,— директор концерна Белл аэроспейс корпорейшн» (крупный поставщик оружия), а также главный акционер банка, предоставляющего кредиты все той же «Дженерал дайнемикс». В другом направлении двигался, например, заместитель военного министра Томас Моуиз, получивший руководящую должность в тресте «Литтои индастриз», опять-таки у крупного заказчика Пентагона. Короче, «вращающаяся дверь» ни минуты не находится в неподвижном положении. По сведениям сенатора Уильяма Проксмайра, только до февраля 1969 года 2124 ответственных чиновника военного министерства получили назначения на высокие посты в более чем ста концернах.

Нельзя, однако, представлять военно-промышленный комплекс в Соединенных Штатах как некую независимую, всемогущую силу. Такой всемогущей силой в нашей стране является финансовый капитал. Именно поэтому далеко не всегда возможно провести разделительную черту между фирмами, производящими военные материалы, и фирмами, которые снабжают товарами население. В большинстве своем концерны занимаются и тем и другим. Если, скажем, прошлом году 84 процента всего производства в концернах «Дженерал дайнемикс» и «Локхид эйркрафт» составляла военная продукция, то у «Дженерал электрик», занимающей третье место по насыщенности военными заказами, эта доля составляла 18 процентов.

Все это доказывает то, что финансовый капитал в Соединенных Штатах с помощью банков контролирует всю индустрию, в частности, и военную. Военно-промышленный комплекс — это особый мощный аппарат, стоящий на службе государственно-монополистического капитала США и претворяющий в жизнь его агрессивные стремления.

В империи, управляемой финансовыми магнатами, царит свое законодательство, вернее — полное беззаконие. Здесь манипулируют миллиардами долларов, значительная часть которых никак не учитывается правительственными органами. Уже упоминавшийся сенатор Уильям Проксмайр, возглавлявший некоторое время тому назад сенатскую комиссию по борьбе за экономию в государственном аппарате, сообщает в своей книге «Доклад из пустыни» следующие факты:

90 процентов всех военных поставок осуществляется путем контрактов с постоянными подрядчиками, диктующими свои цены, в результате чего стоимость производства повышается минимум на 25 процентов;

Пентагоновские партнеры никогда не укладываются в договорные суммы, однако неустойка всегда выплачивается из государственных фондов (к примеру, транспортный самолет «С-5А», выпускавшийся фирмой «Локхид эйркрафт», обошелся в 5,33 миллиарда долларов вместо предусмотренных 3,37 миллиарда).

Ясно, что все эти махинации совершаются для того, чтобы еще больше возросли прибыли военно-промышленных концернов. Добавлю, что их доходы и без того на 70 процентов превышают прибыли, получаемые фирмами, которые не имеют военных заказов. Скажем, барыши «Норт Америкен авиэйшн компани» с помощью правительственных подачек возросли за два минувших года соответственно на 612 и 802 процента.

Ясно и то, что государство покрывает все эти гигантские издержки вовсе не из собственного кармана. Если в 1929 году доля налогов составляла 13 процентов общего национального дохода, то сегодня — уже 40. Разумеется, больше всего страдает от финансового пресса рабочий класс: в 1941 году рабочие выплачивали 45 процентов всей налоговой суммы на трудящихся, в наши дни их доля равна 68.

Ситуация представляет собою классический заколдованный круг. Военная индустрия растет, однако власти недвусмысленно дают понять, что даже в случае окончания войны в Индокитае сэкономленные средства будут брошены на производство нового оружия.

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.