В августе 1927 года группа московских туристов совершила интересное путешествие по Кавказу, пройдя около 450 километров пешком. В путешествии принимали участие следующие товарищи: В. Л. Семеновский (работник Наркоминдела), О. А. Наумова (союз Рабпрос) и три сотрудника «Комсомольской Правды» и «Смены» - Л. Л. Бархаш, Г. Б. Бергман и Г. П. Марецкий.

Мы помещаем очерк первой части путешествия, завершившейся восхождением на Эльбрус.

I. Эльбрус

НА ПОРОГЕ «туристического» лета (у туристов лето особое) я хочу поделиться с читателями «Смены» впечатлениями прошлого года. Ранней весной - едва подсохла земля - мы стали выезжать за - город. Каждое воскресенье дарило нам новость: проносились крича журавли, улетая от надвигающейся жары; медлительно распускались дубы; потом как - то вдруг оказалось, что уже колосится рожь... И мы поехали на Кавказ.

Москва тяжело дышала нам вслед, и в открытое окно еще долго вваливались густые запахи предместий, запахи дыма, дегтя, унавоженных огородов и заболоченных прудов. Потом столица спряталась за сизой дымкой, горизонты разбежались во все стороны, как шаловливая детвора, по бокам легли окошенные поля, дальше лес, и вместо десятков опутанных путей перед нами стрелой вытянулись две пары блестящих рельс.

Наша ближайшая цель - Эльбрус.

В Кисловодске провели скучную ночь - негде было спать, а на завтра мы уже были в селении Хасаут. По дороге однажды увидели Эльбрус, он стоял за зелеными холмами, весь белый и самый милый из всех милых гор. Вечером в ущелье приползли тучи, над скалой Бермамыт скакали молнии, и громы довольно миролюбиво переговаривались из ущелья в ущелье.

Утром мы купили осла (потом, между прочим, его продали километров за 300 отсюда). Нас уверяли, что это самый честный осел из всех ослов Хасаута. И в самом деле - осел оказался нрава мирного и трудолюбивого, а если и бывал иногда упрям, так только с перепугу.

После торга, навьючив килограммов 60 на наше четвероногое «движимое имущество», мы прошли немного вверх по речке, к западу, потом перешли ее, свернули на юг, полезли вверх и вскоре вышли на плоскогорье. Кружились тучи, туманы бесцеремонно лезли прямо в глаза. Скоро ударил ливень. Но атака не удалась - мы заприметили два камня, - какое - то землетрясение забыло, видно, сбросить их со склона холма, они нависли над обрывом, и вот мы уже добежали до этой пещерки и важно глядим на грозу, будто из театральной ложи, посмеиваясь над овцами: сгрудившись в белые и черные кучки, они блеют и мокнут на окрестных холмах.

Потом сделали небольшой привал. Марецкий заснул, отогреваясь под выглянувшим солнцем. Умытые зеленые холмы нежились, курились испариной, наш ослик закусывал мокрыми травинками. Вдруг он чего - то испугался и, прорвав фронт, помчался назад. Бархаш побежал в обход. Через полчаса осел вернулся, но в руки не дается. Сначала Бархаш пытался перехитрить противника один - на - один: осел ходит и жует, и человек за ним, делает вид, что цветы собирает, а сам готовится схватить неприятеля. Но в самый решительный момент осел прибавлял ходу - и турнир начинался опять. Наконец, повели правильную осаду. Окружили осла кольцом. Он почуял опасность, забеспокоился, а мы застыли, как статуи, в ужасе и мольбе. И вот мы выдвинули нового бойца. Это был Семеновский, по роду своей службы обязанный обладать навыками дипломата. Бочком, как бы невзначай, подвигался он к врагу. Добравшись таким манером до передовых позиций, Семеновский нагнулся и сорвал цветок. То было любимое лакомство всех ослов. А на лакомых вещах всегда обжигаются. Наш осел неосторожно загляделся на предательский цветок, и в тот же миг человек вскочил на ноги, и тигровым прыжком прыгнул вперед. Скоро осел покорно шел, навьюченный причитающейся ему долей багажа.

Под вечер мы опустились к реке Муште и, раскинув палатку, послушали шум быстротекущей воды и заснули.

Утром, вместо того, чтобы пересечь Мушту, мы почему - то пошли вниз по ее течению, много раз переходили ее вброд и, наконец, уперлись в скалу, увидели, что дороги дальше нет, и полезли направо, вверх. В тумане потеряли друг друга.

К вечеру спустились куда - то, встретили пастухов и ночевали у них. На минуту тучи разошлись и милостиво позволили нам взглянуть на Эльбрус - он оказался совсем близко, но о великолепии его в предвечерний час не скажешь никакими словами. Пастухи угощали нас супом и бараниной, ходили по очереди на верхушку холма, к стадам, где бессменно дежурили огромные лохматые псы. Пастухи рассказывали о Красной армии, о князьях, которые были да силы - ли, о старых распрях между соседними народами и спрашивали нас о войне и о том, как люди живут в Москве.

Мы вышли затем к реке Харбаз. Она вздулась от дождей, громыхала камнями, и перейти ее было бы мудрено, если б не подоспели два всадника. Мы по очереди переехали реку, а ослика перевели между двумя лошадьми. Тут опять пошли вверх и спустились затем к реке Малке, у горячего кислого источника.

Здесь сооружен простенький каменный бассейн и есть даже удобная гостиница: довольно просторная пещера. В ней мы и переночевали. Сюда из селений ездят лечиться, в земле вырыты ямы, - люди залезают в них, чтобы, кажется, принять нечто вроде грязевых ванн. Недалеко от источника гремят два крупных водопада. И совсем рядом - в 5 - 6 километрах - стоит гора Эльбрус. Дальше перевалили через невысокий хребет, спустились к реке Ислам - чат и в тот же день поднялись на высокий (3.200 метров), но бесснежный и совсем легкий перевал Кыртык - Ауш. Прямо впереди громоздится главный хребет, а сбоку Эльбрус. Спустившись к реке Кыртыку, мы вниз по ее течению пришли в аул Верхний Бамсан (на старых картах - Урусбиево), пройдя километров 150.

Отсюда прошли 30 километров вверх по реке Баксану, тут много селений, хуторов, шли мы не спеша, ели малину и смотрели на белые вершины Доегуз - Оруна, господствующие над этой долиной. Стемнело, мы пришли в поселок Азау, у подножья Эльбруса. Этот «поселок» - один дом. Часть нашей группы заночевала в палатке, другая на крыльце. Налетел ветер, лес шумел, и, засыпая, каждый думал о завтрашнем дне, когда он пойдет уже не мимо Эльбруса, а прямо к вершинам его.

На утро было пасмурно, много раз принимался идти дождь, и мы поздно вышли со стоянки, так что, поднявшись на «Кругозор» (так называется травянистый выступ на южном склоне Эльбаруса, на высоте около 3.000 метров), вынуждены были заночевать здесь. На «Кругозоре» в это время жили в палатках участники научной экспедиции, изучавшей силу солнечной радиации (тепло солнечных лучей). В числе участников экспедиции был Я. И. Фролов, старый опытный альпинист, побывавший на обоих вершинах Эльбруса.

На следующий день выпал снег, мы колебались - идти вверх или переждать, но к полудню, оставив осла пастись на «Кругозоре», взяли палатку, бурки, примус, провизию и выступили в путь.

Скоро мы вышли на ледник Малый Азау. Трещин сначала попадалось немного, потом все больше, и порой приходилось делать зигзаги, возвращаться назад, пока не находили снежного моста.

Тут началась метель.

• Страницы:
• 1
• 2
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.