Лесорубы

– Мне приходилось слышать мнение, что и современную технику не мешало бы научить более бережному отношению к лесу. Она, мол, как комбайн, «косит» не только спелый лес, но и жизнеспособный подрост, уничтожает растительный покров.

– Чего греха таить, бывает и такое. Работающая в лесу техника пока что далека от идеала. Но совершенствуется постоянно. Скажем, взять мою сучкорезку ЛП-ЗОБ. Она устойчивее, производительнее, надежнее прежних машин. А валочно-трелевочная машина ЛП-17! Она и производительна и бережлива. Сама пилит лес, сама его трелюет. Чтобы не повредить подрост, может на пять метров выбросить стрелу с механическим захватом и пилой-автоматом. Именно желание управлять такой мощной техникой приводит сейчас в лесорубы многих молодых парней.

Да, изменилось содержание древней профессии. Вместо могучего детины с тяжелым дедовским топором пришли на делянки автоматические машины. Лесорубы стали операторами, механизаторами, техниками. Не страшны им нынче в кабинах машин ни тучи комарья, мошкары и гнуса, ни зимние холода. Разве что вальщики да чокеровщики еще чувствуют себя неуютно на лесосеке. В основном же Поросозерский леспромхоз превратился в своего рода испытательный полигон, где проходят промышленную обкатку технические новинки, предназначенные для лесных предприятий.

Нынче даже лучшим бригадам лесорубов не под силу тягаться со звеном валочно-трелевочных машин ЛП-17. Да и немудрено. Одна такая машина в режиме «валка-трелевка» за смену заготовляет в среднем до сорока кубометров леса – столько же, сколько малая комплексная бригада из пяти человек на базе одного трактора.

Новые машины появились на участке в позапрошлом году. Их операторами стали молодые парни: Иван Шевченко, Павел Полякин, Виктор Жуков – лесорубы поколения автоматической техники. Валочно-трелевочные машины заготовляют на участке более половины всей древесины. В скором времени асам бензопилы останется, наверное, добирать лес лишь на труднодоступных местах.

Вот подползает эта грозная машина к богатырскому сосновому стволу, взметнувшему в небо бархатную зеленую крону. Вонзает в его смолистую пахучую плоть острый нож пилы-автомата. Брызнула струя опилок. Многовековая сосна затрещала, качнулась и, падая наземь, охнула тяжело, прощаясь со своими сестрами. Машина тут же подхватила поверженного лесного великана металлическими «руками» и аккуратно взвалила себе «на спину». Собрав пучок хлыстов, трактор быстро стрелевал его к штабелям верхнего склада, где, высоко вздымая деревья, ловко очищала их от ветвей сучкорезная техника.

Трудоемкая операция по обрубке сучьев в Поросозерском леспромхозе полностью механизирована. Этот нелегкий труд, прежде выпадавший на долю женщин-сучкорубов, выполняют теперь автоматические машины.

Но и с «Лучами» – так ласково называют рабочие свои удобные производительные механизмы – работать непросто.

Даже Еруков как-то чуть было, не подвел бригаду. В начале года его «Луч» захандрил: то двигатель покашливал, то стрела ломалась. Словом, в январе – феврале план Володя провалил. Каково было ему – комсомольскому вожаку, делегату съезда – ходить в отстающих? Казалось, все односельчане смотрят на него с укором.

Тогда-то он, спокойный, улыбчивый парень, и показал свой рабочий характер. Часами возился с машиной, добился своего – не подвела на финише квартала. Володя не только преодолел отставание, но и перевыполнил план. На съезд поехал с чистой совестью: срывов больше не было, фамилия Ерукова снова появилась в списках передовиков.

...Мы сидим с Володей за столиком удобного вагончика-столовой, пьем крепко заваренный сладкий чай, рассуждаем о том, что притягивает и что отталкивает молодежь в работе лесоруба. Очарование родной природы, хозяйское отношение к лесным богатствам, возможность работать на новейшей технике – об этих силах притяжения мы уже говорили. Что еще?

– Быт! Нормальный устроенный быт – вот что еще может удержать молодых в лесных поселках, – уверенно сказал Володя.

Мне сразу же вспомнилась другая беседа. Вот так же сидели мы весной прошлого года в передвижной столовой Матросского лесопункта с техноруком Виктором Волковым, единственным комсомольцем поселка Матросы, работавшим на основном производстве в лесу, и мастером леса Николаем Кузьмичом Попругой, тридцать лет отдавшим лесозаготовкам.

– Ну почему, объясните мне, почему все меньше местной молодежи остается работать на делянках? – настойчиво выспрашивал я своих собеседников.

За окном было не по-апрельски морозно, студеный ветер обжигал лицо. Не в моей бы куцей штормовке отправляться в лес в такую погоду. Облачиться бы в ватник лесозаготовителя – другое дело! Враз согреешься, а поработаешь, так, пожалуй, и вовсе холода не заметишь. К тому же всегда рядом жарко натопленные бытовки и спасительная столовая. От одной мысли о них тепло становится в самую злую стужу.

Работа, конечно, все равно не сахар.

Но послушаешь рассказ Николая Кузьмича о том, как он с товарищами валил здесь лес сразу после войны, поймешь, что теперешние бытовые условия на делянке не укладываются ни в какие сравнения с прошлым. Бывало ведь, брали лесорубы из дома котомку с провизией и готовили себе обед сами, на костре. У костра же и грелись и сушились.

Теперь-то и техника все больше человеку помогает, и теплые бытовки у каждой бригады есть, и спецодеждой все обеспечены, и горячей пищей... А число желающих работать в лесу неуклонно сокращается. Старые лесорубы уходят, а смены им в Матросах нет.

Тогда мы пришли к выводу, что не только от улучшения бытовых условий на лесосеках зависит приток молодых кадров, что проблема коренится в обустройстве не только рабочего, но и домашнего быта. Молодежь Матросов не чувствовала заботу о себе со стороны лесопункта. Трудно было найти хотя бы одного молодого специалиста или молодую семью, которые получили бы к тому времени сносное жилье в поселке. Даже Виктор Волков, приехавший туда техноруком по университетскому распределению, вынужден был переоборудовать в жилую комнату свой служебный кабинет в конторе.

Трудности карельских лесопунктов понятны. Многие лесные поселки строились раньше с расчетом на временное пользование: пока, мол, есть, что рубить в округе. Однако нынешний курс на постоянство рубки в пределах расчетной лесосеки выдвинул новые требования к организации быта лесорубов: жить им отныне на одном месте постоянно, а значит, дома ставить добротные.