- В Кларане (и около) есть много русских богатых и небогатых русских социал-патриотов... (Трояновский, Рубакин и проч[ие], которые должны бы попросить у немцев пропуска - вагон до Копенгагена для разных революционеров. Почему бы нет? Я не могу этого сделать. Я «пораженец». А Трояновский и Рубакин + К могут. О, если бы я мог научить эту сволочь и дурней быть умными!... Вы скажете, может быть, что немцы не дадут вагона. Давайте пари держать, что дадут! Конечно, если узнают, что сия мысль от меня или от Вас исходит, то дело будет испорчено... Читаешь письмо, вслушиваешься в ленинскую внутреннюю речь, полную революционной страсти. и понимаешь, как права была Крупская, когда подшучивала над планом Владимира Ильича выдать себя за «глухонемого шведа»:

- Заснешь, увидишь во сне меньшевиков и станешь ругаться: сволочи, сволочи! Вот и пропадет вся конспирация!

«Другим целям служить я не стал бы...»

На состоявшемся 6 марта женевском совещании представителей политических партий Мартов предлагает добиться пропуска политических эмигрантов через Германию - в обмен на немецких и австрийских пленных. Ленин пишет Карпинскому:

- План Мартова хорош: за него надо хлопотать, только мы (и Вы) не можем делать этого прямо. Нас заподозрят... Мы ни прямо ни косвенно участвовать не можем; наше участие испортит все. Но план, сам по себе, очень хорош и очень верен. Особенно четко Владимир Ильич формулирует свою политическую позицию тех дней в письме Луначарскому:

-...я не теряю времени ни на одно совещание с Мартовым и К. Самостоятельность и особность нашей партии, никакого сближения с другими партиям и - для меня ультимативны. Без этого помогать пролетариату идти через демократический переворот к коммуне нельзя, а другим целям служить я не стал бы. С людьми и группами, согласными в этом, основном, я бы лично был за совещание. Просто переговорить нам с Вами, без всяких формальных совещаний, я был бы очень рад и считал бы это для себя лично (и для дела) полезным... Об этом немаловажном эпизоде политической борьбы за самостоятельную большевистскую партию Ленин 12 марта рассказывает в очередном письме Карпинскому:

- Луначарский писал мне, предлагая «совещание». Я ответил: лично с Вами (с Луначарским) говорить согласен. На совещание же согласен лишь при условии предостеречь рабочих против колебаний Чхеидзе. Он (Луначарский) промолчал. Значит, ограничимся личной беседой... Насчет объединения с «Вперед»... нам нужна особая партия, наша, оправдавшая себя, по-моему за 1914-1917 вполне... Хотят впередовцы войти, по-честному войти в эту партию? Вол! [Хорошо!] Не хотят? На «уступки» и на торговлю я не пойду... «Мы - интернационалисты...»

В середине марта Ленин выступает на заседании Цюрихского Комитета по организации возвращения политических эмигрантов. Его речь воспроизведена в воспоминаниях Луначарского и Багоцкого. В ответ на опасения - «не скомпрометирует ли эмигрантов возвращение в Россию через Германию», Владимир Ильич заявляет:

- Вы хотите уверить меня, что рабочие не поймут моих доводов использовать какую угодно дорогу для того, чтобы попасть в Россию и принять участие в революции. Вы хотите уверить меня, что каким-нибудь клеветникам удастся сбить с толку рабочих и уверить их, будто мы, старые, испытанные революционеры, действуем в угоду германского империализма. Да это курам смех...

- Все мы убеждены, что мы - интернационалисты - не сможем ехать через Англию. Ни Милюков, ни Петроградский Совет рабочих депутатов, в своем большинстве состоящий из социал-патриотов, нам в этом не захотят помочь. Они заинтересованы, чтобы мы подольше здесь сидели и не мешали им вовлекать российский пролетариат в продолжение начатой царизмом империалистической войны. Наш долг не допустить этого. Чего вы боитесь? Будут говорить, что мы воспользовались услугами немцев. Все равно и так говорят, что мы - интернационалисты - продались немцам, так как мы не хотели поддерживать империалистической политики царизма. Откладывая поездку, мы нанесем вред рабочему движению, а проехав через Германию и проводя в России последовательную борьбу с империализмом, как с российским, так и с германским, мы всем докажем, чем мы руководствовались при проезде через Германию... Багоцкий рассказывает, что после собрания они с Лениным «долго блуждали по пустынным улицам Цюриха». Владимир Ильич с горечью говорил «об излишней осторожности Мартова»:

- Ни один разумный человек не усомнится, что мы едем в Россию не по поручению немцев. Вся наша многолетняя работа служит доказательством этого, дальнейшая работа еще подтвердит это. Ведь просто преступно сидеть здесь сложа руки, когда мы так нужны пролетариату в России... Большевик-эмигрант Павел Иоффе приводит и ленинский ответ на «трусливые разговоры липовых интернационалистов о том, что немецкий кайзер, пропуская большевиков, имеет свои определенные цели»:

- Мне нет дела до целей кайзера. Какая в конце концов разница, чего он хочет? Я знаю одно - я должен быть там, а не здесь... «Реферат Ленина» 14 марта Ленин выступает в Цюрихском народном доме с рефератом «О задачах РСДРП в русской революции». Вскоре он пишет в автореферате о выступлении перед швейцарскими рабочими:

- Реферат Ленина, продолжавшийся 2,5 часа, состоял из двух частей. В первой части Ленин дал очерк тех исторических условий, которые могли и должны были породить такое «чудо», как падение царской монархии в 8 дней... Во 2-й части Ленин поставил своей задачей показать, какова должна быть тактика пролетариата. Он обрисовал своеобразие исторической ситуации данного момента, как момента перехода от первого этапа революции ко второму, от восстания против царизма к восстанию против буржуазии, против империалистской войны или к Конвенту, коим может отделаться Учредительное собрание, если правительство исполнит свое «обещание» созвать его... Наши условия мира - говорил Ленин - такие: 1) Совет рабочих депутатов, как революционное правительство, заявил бы тотчас, что никакими договорами ни царизма ни буржуазии он и е связан; 2) он опубликовал бы тотчас эти подлые, грабительские договоры; 3) он открыто предложил бы всем воюющим перемирие тотчас; 4) он предложил бы мир на условии освобождения всех колоний и всех неполноправных народов; 5) он заявил бы, что не доверяет буржуазным правительствам и зовет рабочих всех стран свергнуть их; 6) он заявил бы, что долги на войну заключала буржуазия и пусть капиталисты платят их... За такие условия мира и мы согласны вести революционную воину! Ленин напомнил, что в «Социал-Демократе» № 47 (от 13. Х.1915) было заявлено, что от революционной войны такого рода не зарекается социал-демократия.

- Да здравствует русская революция! - закончил референт. О том же реферате Ленин вспоминает ровно через месяц - на конференции большевиков Петрограда:

- Мы получили союзников не только в лице русской буржуазии, но и англо-французских капиталистов. Когда я говорил это же в реферате за границей, мне один меньшевик сказал, что мы были не правы, ибо-де оказалось, что буржуазия нужна была для успеха революции. Я ему ответил, что это было необходимо лишь для того, чтобы революция победила в восемь дней...

«Какая это пытка для всех нас...»

Но дни идут, а Ленин все еще в Швейцарии! В середине марта он снова запрашивает Ганецкого:

- Прошу сообщить мне по возможности подробно, во-1-х, согласно ли английское правительство пропустить меня и ряд членов нашей партии, РСДРП (Центральный Комитет), на следующих условиях: (а) Швейцарский социалист Фриц Платтен получает от английского правительства право провезти через Англию любое число лиц, независимо от их политического направления и от их взглядов на войну и мир; (б) Платтен один отвечает как за состав провозимых групп, так и за порядок, получая запираемый им, Platten'oM, вагон для проезда по Англии. Вагон этот пользуется правом экстерриториальности; (в) из гавани в Англии Платтен везет группу пароходом любой нейтральной страны, получая право известить все страны о времени отхода этого специального парохода; (г) за проезд по железной дороге Платтен платит по тарифу, по числу занятых мест; (д) английское правительство обязуется не препятствовать нанятию и отплытию специального парохода русских политических эмигрантов и не задерживать парохода в Англии, давая возможность проехать быстрейшим путем... Впервые опубликованное лишь в 1964 году, это письмо документирует первоначальный ленинский план проезда через Англию. Однако вскоре Владимир Ильич отказывается и от «английского» варианта возвращения на родину. Уже 17 марта он телеграфирует стороннику этого плана Ганецкому:

- Ваш план неприемлем. Англия меня никогда не пропустит, скорее интернирует. Милюков надует. Единственная надежда - пошлите кого-нибудь в Петроград, добейтесь через Совет рабочих депутатов обмена на интернированных немцев... Но и «единственная надежда» на меньшевистско-эсеровских заправил Петроградского Совета крайне незначительна. Ленин дополняет телеграмму новым письмом ее адресату:

- Сегодня я телеграфировал Вам, что единственная надежда вырваться отсюда, это - обмен швейцарских эмигрантов на немецких интернированных. Англия ни за что не пропустит ни меня, ни интернационалистов вообще... Злейшего врага хуже английских империалистов русская пролетарская революция не имеет... Единственная, без преувеличений единственная, надежда для нас попасть в Россию, это - послать как можно скорее надежного человека в Россию, чтобы путем давления «Совета рабочих депутатов» добиться от правительства обмена всех швейцарских эмигрантов на немецких интернированных. Действовать надо архиэнергично, каждый шаг протоколируя, не жалея денег на телеграммы, собирая документы против Милюковых и К. способных затягивать дело, кормить обещаниями, надувать... Вы можете себе представить, какая это пытка для всех нас сидеть здесь в такое время. 18 марта Ленин телеграфирует Роберту Гримму:

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.