Кулибин из Барановичей

Он получал тройки по физике, математике, химии, Будущий изобретатель был не совсем в ладах с правописанием и геометрией. Но он увлеченно работал в школьном саду, выращивая лимонное дерево, он мог до позднего вечера сидеть в физкабинете, собирая свою электросхему, на уроках труда его не нужно было заставлять обтачивать, сверлить, резать... У академика Павлова, в его автобиографии, упоминается, что в семинарии, где учился будущий великий физиолог, «пятерочники» не были в чести. А вот если семинарист, увлекаясь одним предметом, плохо успевал по остальным, на него обращали пристальное внимание – не талант ли?

Мы не против отличников. Они украшение каждой школы, каждого ПТУ. Хорошо усвоенные знания школьных предметов – тот фундамент, на котором впоследствии строится здание научного поиска. Но, согласитесь, не слишком ли мы порой уповаем только на оценки в табеле? «Пятерочник» – значит талантливый, «троечник» – так себе, посредственность.

У Петровского явная склонность к мышлению техническому, к решению практических задач, а не абстрактных с «трубами и бассейнами». Поэтому отца не удивило его решение пойти в профтехучилище. Внутренне Петровский-старший был склонен именно к такому варианту. Он понимал: конструирование, сборка моделей – пройденный этап. Виталию хочется попробовать себя в более сложных вещах, а для этого нужно знать современные станки, отлично разбираться в таких специальных предметах, как металловедение, допуски и посадки, электротехника, техническое черчение. Школьная мастерская попросту не могла дать всего этого.

– Не знаю, какой изобретатель, а вот токарь из Виталика получился отменный, – говорит нынче мастер группы Владимир Викентьевич Шпак.

– У него отличные математические задатки. Когда он видит возможность конкретного применения знаний, его усердие удваивается, – таково мнение преподавателя математики Бориса Адамовича Сасина. А сам Виталий учебу в ГПТУ оценивает кратко:

– Мне здесь интересно!

Что ж, интерес – вещь немаловажная, но, побывав в классах училища, в кабинетах и мастерских, смею утверждать, что здесь не только интересно, но и весьма полезно учиться. Не два-три станка, списанных «на пенсию», а светлые залы с полуавтоматами, автоматами. Не четыре напильника да три молотка, а современные наборы слесарного инструмента, от которых глаза пятнадцатилетних акселератов загораются неуемным мальчишеским блеском.

В классах – телевизоры, видеомагнитофоны, оборудование, которое не часто встретишь и в столичных школах. И что примечательно, большинство учебных пособий, всевозможных тренажеров сконструировали и сделали воспитанники училища.

– Для ребят с изобретательской жилкой ГПТУ – самый лучший «испытательный полигон». Во всех отношениях. Здесь они могут проверить в деле не только свои придумки, но и КПД своего технического творчества.

С заместителем директора училища Романом Ивановичем Нестеровичем мы проходим по выставочному залу, где собраны действующие макеты и модели кораблей, машин, электростанций, заводских цехов, спутников, различных станков – все, что создано умом и руками учащихся. Многие из этих экспонатов отмечены призами и дипломами областных, республиканских и всесоюзных выставок.

Здесь же и «Поворотный мост» Петровского.

– Ребята сделали его за два дня. Авторское свидетельство на изобретение Виталику вручали в училище. Было торжественно, празднично. И в тот момент, когда Петровского поздравляли, ребята вынесли на сцену действующий макет. Вот это, скажу вам, был сюрприз!

...Когда группа выстраивается в шеренгу, Петровский становится правофланговым. Он самый высокий. («Тянется как на дрожжах, – улыбчиво вздыхает Мечислав Болеславович. – «В баскетболисты, что ли, метит?»). Он пожалуй, и самый «тихий» в группе.

– Что вы, Виталька не трусит, – убежденно говорит Юра Денисов, староста, маленький, энергичный, готовый немедленно вступиться за честь друга. – Он просто добрый очень. Но ни за что не простит вранья, предательства. Он, знаете, какой... – Юра делает замысловатый жест рукой, будто выхватывает из воздуха нужное слово. – Он твердый. На него во всем опереться можно.

...Мы идем с Виталием по тенистой аллее парка. Он задумчив, молчалив. На вопросы отвечает неохотно. Вдруг останавливается, чертит прутиком на земле какую-то схему, с минуту глядит на нее, потом с досадой стирает подошвой.

– Нет, не то...

Я удивленно смотрю на него.

– О чем ты?

Он оборачивается, лицо возбуждено, от былой апатии нет и следа.

– Я что подумал... Можно систему щитов так распределить, чтобы мост «открывался» постепенно, не рывками. Помните, об этом на кафедре в Ленинграде говорили... Только обмозговать все надо.