События, описанные в повести, развертываются в период борьбы с объединенной троцкистско - зиновьевской оппозицией. Герой Никодим Гринюк - агитпроп райкома комсомола одного из районов Харькова. До этого он два года работал секретарем сельского райкома. Интеллигент, сын земского врача, романтик, по собственному определению. В городе он всего три месяца, «и неудивительно, что всегда, когда вечер падает на улицы, Никодиму делается не по себе».

Его давит город.

Убийственно безразличие толпы к нему... Пивные с их бесшабашным разгулом, грохот улиц - все это непонятно и чуждо. Постепенно Гринюком овладевает тупое безразличие. Активная борьба, которую он все время вел с оппозицией, его уже не захватывает.

«Все равно, оппозиция ли, большинство ли, а люди страдают, умирают, жизнь все равно (?) жестока. Узел противоречий завязан крепко, и как его разрубить?» - говорит он любимой девушке.

«Стечение обстоятельств» становится роковым для героя. Он пытается грубо овладеть любимой девушкой, она с ним порывает.

Гринюк сходится с соседкой Мэри, она оказывается бывшей контрразведчицей. Он начинает пьянствовать, его снимают с работы... Он хочет стреляться, но когда револьвер уж у виска, в комнату вбегает товарищ. Слезы, раскаяние, и Никодим снова возвращен к жизни.

Мы не будем останавливаться на художественных качествах повести. Образы надуманы. Язык невыразителен.

Но самого пристального внимания заслуживают основные тенденции книжки.

Гринюк, работник деревенского райкома комсомола, попадает в город на руководящую работу. Он в исключительно здоровой товарищеской атмосфере. Он деятелен, развит, политически твёрд. Где же лежит причина его внутреннего перерождения, где причина того, что влияние на него отрицательных сторон города, оказалось сильней влияния всего того, что является сущностью крупного пролетарского центра: кипучей трудовой деятельности, активной политической жизни, сплоченного партийного и комсомольского коллективов? Причины, стало быть, заложены в самом Гринюке. Оставив на совести автора «исторические корни» гнилости Гринюка, которые заключаются, очевидно, только в его интеллигентском происхождении, посмотрим, чем автор объясняет процесс перерождения. В оправдание психологического состояния Никодима автор устами Лазько, организатора райкома - по повести твердокаменного большевика, - говорит: «Может в деревне тебе, действительно, было лучше... Там острота борьбы и недостаток культурных сил, поэтому работа приобретает ясные и четкие формы. А здесь, в городе, где всюду машины, где на каждой мелочи лежит отпечаток организованности и где в то же время много неувязок, конечно, ты не выдержишь».

Почему Гринюк «конечно» должен был не выдержать, для нас остается совершенно непонятным. Полное отсутствие самой элементарной логики! Но характерно, что Гринюк рассуждает точно так же. Возвращаясь из пивной, он думает: «К черту такую жизнь! Пусть узнают обо всем. Пусть скорее снимают меня с работы и опять бы в деревню! Там спокойно, просто и понятно. Там даже на гармошке лучше играют...» (стр. 95).

Таким образом, и ортодоксальный оргинстр Лазько, устами которого говорит автор, и «разложенец» Гринюк дают одинаковый анализ влияния города на Гринюка. По автору город должен был оказать разлагающее влияние самой своей сущностью.

У Гринюка нет никаких колебаний в политических вопросах. Насколько он морально неустойчив, настолько политически тверд и непоколебим. И это в период жесточайшей политической борьбы с оппозицией!

Возможно ли совмещение этих взаимно исключающих друг друга тенденций в одном лице?

Совершенно очевидно, что это построение автора психологически не оправдано. Ни для кого не является секретом, что кадры оппозиции (а особенно молодежные) пополнялись преимущественно людьми классово неустойчивыми, находящимися в периоде моральной депрессии, т.е. именно такими людьми, как Гринюк. «Благополучный конец» и возврат Гринюка к прежним здоровым устоям - неудачная попытка автора кое - как связать концы с концами, которая ничуть не изменяет основной линии повести и является сугубо искусственной.

Борьба партии с оппозицией, самая оппозиция поданы в чрезвычайно неверном, а подчас анекдотическом свете.

Оппозиционную группу района автор рисует трусливым сборищем деклассированных интеллигентов, пугающихся чуть ли не каждого шороха.

Секретарь партячейки фабрики Ломов говорит: «Я ж и говорю, все бы хорошо к десятой годовщине, да вдруг земля треснула, и черти оппозицию выдумали» (стр. 8). И, действительно, вся оппозиция в книжке показана в виде чертика, выскакивающего из «ящика с сюрпризом». Классовые корни оппозиции, ее антипролетарская сущность разоблачены автором недостаточно.

Более того, самый показ оппозиционных выступлений подан в нездоровом освещении, и в ответ на речи оппозиционеров, выступающих с определенными тезисами, мы не находим почти ни одного связного разоблачения.

Автор излагает речи оппозиционеров, содержащие обвинения против партии, но не дает их опровержения по существу, ограничиваясь только гневными и «угрожающими» выкриками собрания.

Давать в сжатом виде концепцию оппозиции и не подвергнуть ее резкой критике по существу - недопустимо и граничит с явной пропагандой платформы троцкистско-зиновьевского блока.

• Страницы:
• 1
• 2
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.