Вначале Саша даже испугался своей дерзкой мысли: ведь технологию утверждали люди опытные, ученые - не чета ему, имеющему за плечами всего четыре класса школы да некоторый опыт работы на заводе.
Правда, еще работая токарем в мастерских зерносовхоза, он придумывал небольшие усовершенствования, и в голове его уже не впервые возникали разные технические идеи, но никогда ему еще не приходилось придумывать что-нибудь подобное.
«Насчет системы трех резцов нужно хорошенько проверить на практике, - решил он, - Можно будет сэкономить, по крайней мере, половину времени при обработке каждой детали: вместо одной минуты - 30 секунд!»
Дома, после работы, он долго размышлял, прикидывая на бумаге, как изменить заточку и расположение резцов. Наконец ему показалось, что решение найдено: третий резец должен подходить к детали как раз тогда, когда кончают работать два первых.
Но пока это была только приблизительная наметка; надо было все испытать на станке и, прежде всего, посоветоваться с технологом, с мастерами...
* * *
Едва только выдалась свободная минутка, Александр решил забежать в цеховой комитет комсомола.
Очень кстати, что секретарь комитета Иван Припутин - по специальности технолог и может практически помочь.
Припутин радушно встретил Александра. С двух слов он понял суть его предложения и от души поддержал комсомольца-новатора.
- Ты сам-то понимаешь, какое значение имеет твоя рационализация?! - с горячностью воскликнул секретарь комитета, - Ведь это же - начало нового патриотического движения на заводе: мы повышаем производительность и тем самым без ущерба для производства замещаем людей, уезжающих на целину!
- Как раз об этом я и думал, - застенчиво улыбаясь, ответил Александр.
После обеда Припутин сам принес Александру новую оправку и стал наблюдать, как тог работает. От соседних станков тоже подошли товарищи: всем было интересно узнать, что это придумал Саша Кобяков.
Вначале дело не очень ладилось. От волнения Александр суетился, в его движениях не было обычной уверенности. Иногда ему приходилось прерывать распрессовку готовой детали, чтобы ввести в работу третий резец. Однажды, немного замешкавшись с деталью, которая никак не хотела сниматься со стержня, Александр «запорол» ту, которая обтачивалась на станке. Однако с каждой минутой движения молодого рабочего становились все размереннее, постепенно рождался новый, правильный ритм работы.
- Ну, Кобяков, вижу, дело у тебя пойдет, - проговорил, наконец, Иван Припутин, стоявший у его станка. - Для меня теперь совершенно ясно, что установка резцов по твоей схеме просто необходима.
В конце смены к станку Кобякова подошел и мастер.
- Ну-ка, показывай, как ты тут работаешь.
Когда Кобяков сдал смену и уже собрался уходить, мастер положил ему на плечо руку и сказал:
- Молодец! Ловко придумал! Только боюсь, что у тебя теперь еще чаще простои будут: ведь заготовок больше плана не выдадут...
Александр решительно посмотрел в глаза мастеру и твердо сказал:
- А я хочу попробовать работать на двух станках: на своем и на станке чистовой обработки. Там как раз один парень уехал на целину... Разрешите мне... Я уверен, что справлюсь...
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.