Первый раз мы увидели «Крота» на полигоне. Это было простое поле, изрытое котлованами под фундаменты будущих жилых массивов. Обычное поле, каких немало в Подмосковье. И все же в официальных документах участок, отведенный для испытаний очередных моделей «Крота», значился как полигон. Можно было выбрать и другое место, где-нибудь поближе к центру, но остановились на этом: «Крот» должен проходить испытания на трудном грунте. Кроме того, здесь была практическая необходимость в работе, которую он мог выполнить.

Мы стоим на краю трехметровой траншеи, другая, такая же, от нас примерно в двадцати пяти метрах. Эти двадцать пять метров установка «Крот» должна пройти за час с небольшим, во всяком случае, так мы все предполагаем. Наверху холодно, по необъятному полю гуляет ветер. Если бы было можно, я, кажется, сам полез бы вниз и попытался помочь испытателям в их манипуляциях со стартовым устройством. Нельзя. В траншее только рабочая группа – Валерий Козлов, Константин Гурков. Владимир Гриторащенко, Борис Смоляницкий. Все они создатели «Крота», научные сотрудники Новосибирского института горного дела Сибирского отделения АН СССР, за исключением Козлова – инженера-строителя чистой воды. Их еще называют «ракетчиками», потому что почти все модели «Крота» внешне похожи на миниатюрные ракеты. На международном рынке «Крот» так и называют – «русская подземная ракета».

Григоращенко снял куртку и остался в одном комбинезоне: ему жарко, на худом, остром лице капельки пота. Человек удивительной энергии, он вместе с теоретиками и пионерами этого дела – лауреатом Ленинской премии профессором Б. В. Суднишниковым, профессором А. Д. Костылевьгм и другими – начал работать над «Кротом» с нуля. Вместе с Гурковым и Владимиром Климашко Григоращенко испытывал своего первого «Крота» в крохотном дворике института. Это было несколько лет назад, и с тех пор он сотни, раз провожал «ракеты» в землю, но так и не научился оставаться при этом спокойным.

– Валерий Афанасьевич, – кричит Григоращенко Козлову, держа на ладони мокрый коричневый ком, – грунт-то ой-ё-ёй – самая плотная глина!

– За что боролись... Не зря же нам москвичи этот участок сосватали!

Козлов вполне бы мог находиться наверху, а не лазить по траншее: все-таки руководитель испытаний. Но он не выдержал, как был – в светлом плаще и полуботинках – спрыгнул вниз, принялся что-то втолковывать Смоляницкому, проверять шланги, хотя все выверено уже пять раз. Козлов был первым строителем, поверившим в идею «Крота» и оставшимся верным ей, несмотря на многочисленные поначалу неудачи. И ведь было же, было, отчего загрустить: какой-то период почти каждая третья установка оставалась ржаветь в земле. Но Козлов продолжал защищать «Крота» во всех инстанциях, требовал для него новые объекты.

Перед тем, как скомандовать «пуск», Григора-щенко предложил мне пощупать все своими руками. Через две недели в Новосибирске он разрешит мне управлять «Кротом», когда убедится, что я «заболел» этой идеей.

Конусообразный наконечник гладкого стального тела нацелен в отвесную стенку траншеи. Ребята постарались: все машины выкрашены в яркие цвета и выглядят так, будто только что сняты с демонстрационных стендов. Жаль, что их красота недолговечна – едва «Крот» начнет свою работу где-то там, под землей, грунт сдерет с него самую стойкую краску.

Смоляницкий загоняет в землю последний штырь, которым крепится к дну траншеи стартовое устройство. Все застыли в напряжении. И вдруг Козлов, улыбаясь, хлопает ладонью по желтому боку «Крота» и как-то обыденно произносит:

– Ну что, милый, давай, что ли...

В следующее мгновение стодвадцати килограммовая «ракета», брошенная вперед мощным толчком сжатого воздуха, вонзается в землю.

Перед запуском второго «Крота» Козлов предлагает перекурить. Мы стоим наверху, накрывшись плащ-палаткой (начался дождь), первый «Крот» роет землю, и я под раскалывающую барабанные перепонки дробь ударов пытаюсь взять интервью у Григорашенко.

– Значит, как возникла идея? – Конструктор опускает глаза в землю. – Вы, конечно, видели, как взламывают асфальт и роют траншею, чтобы проложить телефонный кабель или трубу. Строители даже придумали шутку: «Асфальтовое покрытие – это обязательное условие для прокладки подземных коммуникаций». Хорошо, если работы ведутся на тихой улице. А представьте, что надо проложить коммуникации под загруженной транспортом автомагистралью, или под железной дорогой, или под бетонным полом крупного цеха? Значит, останавливай движение, демонтируй цеховое оборудование и так далее. Дорого и трудоемко, но другого выхода все равно нет, вернее, не было. И вот в нашем институте родилась идея создать установку для бестраншейной прокладки коммуникаций, то есть для подземной проходки грунта без нарушения его поверхности. По ассоциации с маленьким животным, которое отлично умеет лазить под землей, машину назвали «Кротом»...

Сначала была сконструирована модель, двигавшаяся под воздействием зарядов взрывчатки. Но после первых же испытаний от нее пришлось отказаться: слишком громоздка и небезопасна в работе. В конце концов, за основу был взят принцип пневматического молотка, работающего на сжатом воздухе. Идею рассчитали на бумаге: сила инерции от ударов молота внутри пневмопробойника должна двигать установку вперед так, что после нее остается скважина, равная диаметру самого пробойника.

Все шло хорошо до тех пор, пока «Крот», тогда еще не умевший двигаться назад, не встречал на своем пути под землей какого-то мощного препятствия. Большой камень изменял направление движения пробойника. Поэтому установку приходилось порой «хоронить» где-нибудь на середине ее подземного маршрута.

Ученые не прекращали исследований и наконец, научили «Крота» обратному ходу. Под крупнейшей автомагистралью Новосибирска – Красным проспектом – были удачно пробиты несколько скважин и проложены коммуникации длиной более 50 метров. Движение транспорта при этом не прерывалось ни на минуту. Через некоторое время в институт обратились авиаторы с просьбой сделать проход под взлетно-посадочной полосой аэродрома. Эта работа, которая отняла бы у десятков людей недели, а то и месяцы, была выполнена за один день.

С тех пор «Крот» освоил массу профессий. Пневмопробойник «лечит» железные дороги, выводя грунтовые воды, угрожающие размыть насыпь, через пробитые им скважины в безопасные места. Он сам создает и прокладывает в земле трубы различного назначения. Для этого достаточно заполнить скважину асбоцементом и вновь прогнать сквозь нее установку. «Крот» ремонтирует старые фундаменты зданий, забивает в земле сваи, формует трубы, прокалывает в карьерах глубокие отверстия для взрывчатки.

...Каким-то особым чутьем Григоращенко угадал время выхода первой установки. Мы едва успели добежать до следующей траншеи, как ,Крот», угодив в самое «яблочко», вырвался из земли, начисто лишенный всей своей яркой красивости. Я посмотрел на часы: установка прошла двадцать пять метров за пятьдесят с небольшим минут.

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.