- Что? - грозно крикнул Довгялло, - я сказал «марш»...
«Другие нации» смотрели прямо перед собой, но не делали ни одного движения.
- Иван Иванович! - заорал Довгялло.
- Да! Я! Что! Как? - ответил «Гусь».
- Я из вас сделаю кислое молоко с картофелем! - продолжал Довгялло, обращаясь к ученикам. - Будете обучаться или нет?
«Другие нации» не отвечали. Штейнберг и Алексюта продолжали механически маршировать, размахивая руками и задумчиво глядя в окно.
- Так, - угрюмо сказал Довгялло, - пан Книго, вы учитель, ведите урок.
- Я? Сейчас. Смирно! Все останутся. После уроков. На два часа. Да! Что? Разойтись!
Так неожиданно кончился урок «обучения войскового».
Спустя час во дворе гимназии Довгялло говорил своему другу, однокласснику и единомышленнику Игнацу:
- Скажи, Игнац, можно ли считать, что я неправильно поступил с инородцами?
- О, ты поступил правильно, но они суть изменники.
Лазарь прошел через двор медленной, важной поступью, в элегантном пальто и пышном шарфе, усеянном фантастическими горошинами.
Он остановился посреди двора и поглядел на окна «шестого параллельного», в которых торчали знакомые лица: хитрая смуглая мордочка Кольки Гиза, и очкастая физиономия Райхмана, и солидное, толстое, круглое лицо Алексюты.
Лазарь обернулся к Довгялло:
- Как ваши успехи, Довгялло?
- Какие там успехи с этим дурачьем, Лазарь Петрович!
- Больше политики, любезный, - сказал инспектор, показывая свои белые зубы под черными усами, - больше политики. В будущем вам придется командовать эскадроном - учитесь обращаться с народом.
- В военном деле нет политики, - гордо возразил Довгялло.
Лазарь покачал головой и, усмехаясь а усы, торжественно покинул двор гимназии.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.