«МЫ, УЧАСТНИКИ ПОХОДА ПО МЕСТАМ БОЕВ С НЕМЕЦКО-ФАШИСТСКИМИ ОККУПАНТАМИ, КЛЯНЕМСЯ:

БЫТЬ ВЕРНЫМИ СЛАВНЫМ БОЕВЫМ ТРАДИЦИЯМ СОВЕТСКОГО НАРОДА...

ЗДЕСЬ, НА МОГИЛЕ ПАВШИХ ГЕРОЕВ, ОБЕЩАЕМ СВЯТО ХРАНИТЬ В СВОЕЙ ПАМЯТИ ВАШИ ДЕЛА И ПОДВИГИ, СДЕЛАТЬ ВСЕ, ЧТОБЫ ВАШИ ИМЕНА ЖИЛИ В ПАМЯТИ НАРОДА, ЗОВЯ ЕГО НА НОВЫЕ ПОДВИГИ.

КЛЯНЕМСЯ, КЛЯНЕМСЯ, КЛЯНЕМСЯ!»

(Из клятвы подольских комсомольцев.)

Командование похода — командир Галя Фуркалюк, комиссар Володя Миронов и старшина Анатолий Костырев — сидит на поваленном еловом стволе. Едва успеваю представиться, как меня включают в жюри. Идет последнее обсуждение программы ротного КВН. Начало в восемнадцать тридцать. Команды — «Атланты» и «Закрепитель» (почему «Закрепитель», я так и не успел выяснить) — представили свои номера и теперь готовятся к каверзным вопросам судей и болельщиков. Болельщики притащили спальные мешки и одеяла, обрубки стволов — готовят «зрительный зал». От костра летят в темнеющее небо искры: дежурное отделение готовит ужин. Рядом за линией палаток журчит в камышах речка. Я в лагере роты подольских комсомольцев под названием «Катюша».

Отсюда ребята ходят по маршрутам. Маршруты немалые: по двадцать — тридцать километров в день. Сюда приносят они сведения, собранные о боях, гремевших в этих местах двадцать пять лет назад, сюда приносят свои находки — оружие, снаряжение и другие реликвии минувших сражений, сюда приносят донесения о добрых делах, сделанных для сохранения памяти павших героев: обнаружена и приведена в порядок братская могила, отремонтирован памятник, оказана помощь вдове участника войны... А вечером весело горит костер в лагере, слышатся звуки песен, звенит гитара, плывут над палатками переборы баяна. Что-то очень знакомое видится мне в этой вечерней картине комсомольского лагеря. Солдатский лагерь на привале? Нет. Слишком молоды бойцы «Катюши», мелькают стройные девичьи фигуры, которых не увидишь в военном лагере. Так что же? И приходит воспоминание. Вот так же двадцать пять лет назад в июньские дни мы, комсомольцы Киевского района Москвы, раскинули свой лагерь в саду, что возле академии имени Фрунзе. Пели песни под гитары, смеялись, шутили, бегали в магазины за харчем. А потом нас построил напитан в зеленой пограничной фуражке, нам выдали карабины и объявили, что мы первая рота истребительного батальона Киевского района. И так и прошли для нас грозные осенние дни сорок первого года. С одной стороны, мы — мальчишки семнадцати-восемнадцати лет с песнями и мечтами, с неумением и незнанием, а с другой, мы — бойцы истребительного батальона, днем обучающиеся военному делу, ночью несущие патрульную службу по Москве, мы — те, кто потом насмерть встанет под Можайском. Потом. Сколько осталось нас потом? Не больше чем от 41-го подольского истребительного батальона, по следам которого идет сегодня «Катюша»...

Чем больше я присматриваюсь к ребятам, чем ближе я знакомлюсь с ними, тем сильнее уверенность — ребята правильные, настоящие, и если роте вот сейчас выдать боевое оружие, дать боевое задание, — выполнят с честью, и слова в их клятве бьют в самую точку.

В Подольском горкоме комсомола за военно-патриотическую работу отвечает Слава Жученко, бывший парашютист-десантник. Он рассказал, что сначала дело было поставлено скромно. Обком дал задание комсомольцам собрать материалы о боевом пути 415-й пехотной дивизии. Предполагался военизированный поход по местам боев с привлечением комсомольцев с заводов, из школ.

Всякое начинание, если оно правильное, нужное, интересное, не останавливается на первом своем этапе. Слава так и не смог сказать мне точно, сколько походов провели подольские комсомольцы по местам боев. «Приезжайте попозже, когда сможем обобщить, собрать все данные. Ведь в походы у нас ходили и ходят все: заводы, школы, студенты». Пока что, по самым приблизительным подсчетам, можно сказать, что около четырех тысяч комсомольцев прошли этим летом по тем местам, где сражались на последнем рубеже перед Москвой и остановили фашистов бойцы 415-й дивизии, славные подольские курсанты пехотного и артиллерийского училищ, ополченцы подольского рабочего полка, бойцы 41-го подольского истребительного батальона.

Давно многократно перевыполнено первоначальное задание, давно собран материал, о котором работники военного архива Министерства обороны говорят с восторгом, а в Подольске и не думают прекращать «кампанию». Во-первых, дело огромное — собрать по крохам сведения о боях, о подразделениях и соединениях, об отдельных людях и их подвигах, надо немало потрудиться над тем, чтобы не дать померкнуть памяти о героизме народа, — восстанавливать памятники павшим героям, сооружать новые... Слава рассказывает о том, что они решили в городе создать силами комсомольцев аллею Героев. Дело большое, славное, святое.

— А как ребята? Как ведут себя в походах, как относятся к делу? — спросил я.

И тут Жученко рассказал мне о второй, так сказать, части этого комсомольского движения. Дело ведь не только в том, чтобы поднять пласты истории. Очень важно то, как комсомольцы относятся к тому, что делают.

В июле состоялся большой поход, в котором участвовало восемь рот — около четырехсот комсомольцев. И вот тут-то в этом массовом походе во всем блеске проявились высокая дисциплина, сознательность, инициатива ребят. Среди прочих важных дел ребята решили воздвигнуть большой памятник на братской воинской могиле. Постройка памятника вдали от населенных пунктов — дело сложное и трудоемкое. Ведь речь шла не о временной деревянной пирамидке. Молодые архитекторы-комсомольцы предложили поставить железобетонный монумент в обрамлении железобетонных плит, литой ограды — словом, долговечное сооружение, достойное памяти героев войны.

Ребята работали день и ночь. Все понимали, какое дело они делают.

Во встречах с оставшимися в живых участниками боев, в сборе материалов, в трудных походах и военных играх, проводившихся на местах былых сражений, рождалась, крепла прочная нить, связывающая память героического прошлого с жизнью нашей сегодняшней молодежи.

...«Катюша» уже второй раз в пути. Рота заняла первое место в большом походе в июле и завоевала право на получение самостоятельного задания. И сегодня пятьдесят комсомольцев подольских предприятий идут по следам боев 41-го истребительного батальона.

В деревне Папино, на самой границе Московской и Калужской областей, ребята познакомились с великолепным стариком — Павлом Ивановичем Волковым. Ему уже за восемьдесят. Рассказ Павла Ивановича взволновал комсомольцев до глубины души. Он рассказал о том, что поздней осенью сорок первого года в этих местах завязались упорные бои. Фашисты рвались к Москве. Наши насмерть стояли здесь, возле деревни Папино. Волков оказался в немецком тылу. Он был тогда Лесником и превосходно знал все тропинки, каждый кустик, каждое дерево в лесу. С ним держали связь местные партизаны. И вот однажды ночью тайными тропами провел старый лесник партизанский отряд к деревне, в которой расположился гитлеровский штаб. Удар народных мстителей застиг фашистов врасплох: штаб был разгромлен, партизаны захватили все документы, офицеров и даже немецкого генерала! Возможно, что это лихое дело в немалой степени помогло наступлению на этом участке, которое началось на следующий день: обезглавленная немецкая часть в панике отступила.

Рассказ старого лесника был тщательно записан и приобщен к собранным материалам. А на следующий день отделение, вышедшее в дальний маршрут, принесло сообщение о том, что в пятнадцати километрах от лагеря обнаружена старая могила бойцов-подольчан. На следующий день командование выслало два отделения. Снова пройдено пятнадцать километров, потом день напряженной работы по очистке, ремонту могилы и возвращение в лагерь.

Галя Фуркалюк, командир «Катюши», секретарь комитета ВЛКСМ одного из предприятий Подольска, говорит о том, что и в первом походе и теперь ребята все чаще обращаются к ней с вопросом: «А что же дальше?» Не хотят они после окончания похода вот так просто расставаться друг с другом. Сдружились, сроднились. Галя рассказала, что они решили создать свой комсомольский походный клуб.

• Страницы:
• 1
• 2
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.