Был я еще совсем мальчишкой, когда прочел биографию Ломоносова. Меня поразило тогда, что в ранней молодости Ломоносов колол дрова, носил воду, топил у своего хозяина печку, - словом, все делал, чтобы только заработать себе на жизнь и иметь возможность учиться.

И так мне захотелось самому пробивать себе дорогу в жизнь, самому зарабатывать, что даже досадно стало: всегда я сыт, обут, даже на кино родители иногда дают.

Помню, была тогда зима. Дворник нашего дома вывозил со двора снег в большом ящике, поставленном на санки. Я подбежал к ящику, уперся в него руками, головой и беспомощно брыкался, пытаясь сдвинуть ящик с места. За ящик взялся дворник, и «мы» повезли его со двора в сад. Словом, я стал «помогать». Правда, дворник то и дело спотыкался об меня и ворчал:

- Путаешься тут под ногами!

Скоро ко мне стали присоединяться товарищи, и тогда дворник уже не ворчал: общими силами мы действительно ему помогали.

С тех пор наша компания монополизировала работу по вывозке снега. К нам обращались не только дворники, но и домоуправления всего нашего переулка. И нам платили за нашу работу. Так что я уже не брал у отца денег на кино или на книги.

Потом обстоятельства дома изменились: материальное положение моей семьи ухудшилось. Но я уже знал свои силы, знал, что могу помогать матери и отцу. Своей «снежной деятельностью» я стал зарабатывать теперь уже не на кино, а на хлеб.

Наступила весна, и снег растаял. Я очень огорчился. Но вскоре мне пришло на ум, что, наверное, есть какие-то другие источники заработка. Так оно и оказалось.

Однажды во двор детских яслей напротив нашего дома прикатило несколько грузовиков с каменным углем. Уголь свалили во дворе. Смотрю: в котельную его никто не сбрасывает. Пошел к завхозу яслей:

- Здравствуйте!

- Здравствуйте!

- У вас тут уголь во дворе лежит...

- Лежит, черт бы его побрал! Истопника убрать не заставишь: из него песок сыплется, - а рабочих нет.

- Мы с отцом могли бы убрать.

Так я опять нашел себе заработок. Это была менее приятная работа, чем вывозка снега, но она лучше оплачивалась и укрепляла мускулы.

Возясь, то со снегом, то с углем, я сделал одно очень интересное для меня открытие. Мы окружены вещами, которые нам кажутся простыми и доступными до тех пор, пока мы их не касаемся. Лопата... Что может быть проще? Но стоит вам взяться за нее, как она сразу начинает сопротивляться, диктовать вам какие-то свои законы, и если вы не откроете их и не примените их, вы очень устанете и почти ничего не сделаете.

Мне никогда не забыть, как я воевал со шпаклевкой. Знакомый маляр со своей бригадой ремонтировал школу. Они красили стены, а от окраски парт отказались. Эта работа была невыгодна квалифицированным рабочим. Мы с товарищем взялись за нее. Около трехсот парт нужно было зашпаклевать и окрасить. И вот взял я в руки крохотную плоскую лопаточку, с помощью которой нужно было вдавливать шпаклевку в щели. Кажется, легче легкого! Я весело зачерпнул на лопатку шпаклевку и прижал к боку парты. Лопаточка выскочила у меня из рук и упала. Я поднял ее и начал снова. Через полчаса: парта все еще не была зашпаклевана, а от меня шел пар, и пальцы мои болели, будто я держал двухпудовую гирю. В тот день я не обработал и десяти парт. Но постепенно мы с лопаточкой стали понимать друг друга, и к концу нашей работы в школе я уже шпаклевал и окрашивал по двадцать пять парт в день.

Приятно было получить за эту работу приличную сумму денег и отдать их матери...

Однако мы с отцом и матерью зарабатывали еще не достаточно для нашей большой семьи, и, когда обнаружилось, что у меня протерлись подметки на ботинках, это нас огорчило. Но однажды, роясь в сарае среди разного хлама, я обнаружил так называемую «ногу». Это была палка с загнутой на конце железкой. На нее сапожники надевают ботинок при набивке подметки. Я притащил «ногу» домой и, к ужасу матери, принялся сапожничать. От старых штиблет оторвал подошву и пустил ее на латки. Надел ботинок на «ногу», приладил заплату, взял гвоздик, ударил молотком В... запрыгал по комнате. Молотком-то я по пальцу ударил! До сих пор мать вспоминает тог день, когда я сражался с ботинком, как какой-то кошмар. Ботинок топорщился на «ноге», гвозди гнулись и лезли в сторону... Но к вечеру я победил. Теперь дыра в ботинке - для меня не проблема.

Как-то у нас сломался стул. Я взялся его починить и окончательно доломал. Зато спустя некоторое время сам сделал табуретку. Испортился пружинный матрац. Я начал присматриваться к работе матрасника, который чинил мягкую мебель у нас во дворе. Кое-что усвоил. Потом мы с отцом выволокли свой матрас на двор и принялись с ним воевать.

• Страницы:
• 1
• 2
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.