– У тебя здесь место людное, на юру, много людей шастает. Место – лучше не надо! Здесь у нас будет и штаб, и арсенал, и сборный пункт верным людям.
– А что мыслишь себе. Петр Сигизмундович?
– А мыслю я вот что. Среди людишек – голод, тоска, брожение. За весну – лето дожуют остатки продовольствия, уже и гуляша из тюленины не получишь ни за какие деньги. Так, нет?
– Так точно.
– Ну, вот большевики и хотят морским проходом пригнать сюда сибирский хлебушко. Если мы им это поломаем, к осени начнут жрать друг друга – им из Центра везти не на чем... Да и нечего... Тогда и крикнем восстание по всему Северу – все на него поднимутся! Главное теперь – за работу, Тихон. Мне срочно нужны верные люди...
– Много?
Чаплицкий посмотрел ему в глаза, прищурился:
– Ох, много, Тиша. Сколько можно – всем дело найдется. Я думаю, у вас с Феденькой есть на примете...
– Есть, – твердо ответил Тихон. – Хорошие люди. И не только на примете.
– Это как? – недопонял Чаплицкий.
– Несколько господ офицеров от корпуса отстали... У нас столуются... а кой-кто и кров над головой имеет... Есть и другая публика – штатские, но боевые...
– Во-он как! – Чаплицкий был очень доволен. Тихон преисполнился гордостью:
– А как же! Небось, народ мы крепкой закваски! Если дозволите – представлю.
Не прошло и десяти минут, как он вернулся с двумя людьми: высоким, подтянутым, опрятно одетым блондином и полным, в крестьянском армяке, с большой лысиной и мешками под глазами.
Оба отличались заметной военной выправкой, знакомясь, разом щелкнули каблуками:
– Поручик Литовцев Всеволод Николаевич...
– Капитан Сударев Иван Андреевич...
Чаплицкий поднялся, гостеприимно пригласил их к столу:
– Прошу, господа... Приятно познакомиться...
Трапеза еще не вошла в силу, когда двери общего зала столовой № 3 распахнулись, пропуская чекистов и наряд красноармейцев. Чекист в желтой кожаной тужурке громко объявил:
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.
Со старшим научным сотрудником Ленинградского музея истории религии и атеизма, кандидатом искусствоведения Яковом Шурыгиным беседует наш специальный корреспондент Василий Кондратьев