Как я делал карьеру

— Чаю надо?

— Пожалуйста, если можно.

Вскоре и передо мной появился стакан чаю, над которым приятно вился пар.

Я жадно отхлебывал и делал вид, что заинтересован ходом игры, хотя в шахматах смыслю мало. На самом деле я не столько наблюдал за передвижениями фигур и ситуаций на доске, сколько приглядывался к обоим рыболовам. Я пытался вспомнить портрет в журнале и угадать, который из двух сидящих мне нужен. Они были очень похожи друг на друга, и оба напоминали портрет в журнале. Какой же настоящий, и настоящий ли вообще один из них?

Чтобы рассеять сомнения, я поторопился допить свой чай и вышел на кухню за добавкой. Старик возился около плиты.

— Простите, если не ошибаюсь, один из товарищей за столом — знаменитый инженер Зиемелис?

— Тут не в чем ошибиться и не за что извиняться. Уже десятый год он сюда ездит. Никакая сила его не удержит. Как суббота, он тут как тут. Да... Это еще старой закваски человек, — ответил старик, ставя чайник в духовку.

Когда я вернулся, шахматная партия была уже закончена и мои соседи по комнате не спеша готовились ко сну. Теперь, наблюдая за ними, я должен был быстро проанализировать все данные и прийти к точному выводу. На мое счастье, это было не очень трудно. На одном отличные светлосерые чесанки, а другой — в рыбацких сапогах, к тому же не первой молодости. В трех-четырех местах на них пестрели заплаты из красной резины. Грудь первого облегал мягкий шерстяной свитер, синий с серым. Второй неторопливо стягивал старомодную фуфайку из грубой деревенской шерсти.

Заплаты на сапогах и локтях красноречиво говорили мне, что завтра я должен держаться сине-серого свитера и чесанок. И еще во время сражения в шахматы я заметил, что у одного из партнеров лицо чисто выбрито и усы аккуратно подстрижены, а у другого на подбородке неряшливо торчат щетинки, а усы — словно их обкусал кто-то. Было более чем ясно: он брился сам, а другого обрабатывал мой дядюшка — первый мастер Риги. Все это подтверждали и другие детали.

Успокоенный удачным решением столь важной проблемы, я улегся слать.

Мои сновидения оборвались от прикосновения сильной руки, и чей-то голос надо мною громко сказал:

— Молодой человек, так вы проспите самых крупных окуней!

Я открыл глаза и увидел возле своей койки светло-серые чесанки. Затем хлопнула дверь, и я остался один. Если бы в тот день я участвовал в соревнованиях по скоростному одеванию, то, несомненно, побил бы рекорд. Выскочив во двор, я даже не обратил внимания, что за ночь ветер утих и воцарилась тишина ясного зимнего утра. Я только видел, что на тропинке к озеру, размахивая руками, о чем-то спорят мои спутники. Очевидно, они не могли решить, откуда начинать разведку. Но вскоре они разошлись в разные стороны. Да, это были настоящие рыболовы: они знали, чего хотели.

Естественно, я бросился за инженером Зиемелисом.

Я догнал его, когда он уже начал рубить лунку у камышей. Выбрав место на почтительном расстоянии, я стал делать то же самое.

Я собрал все свои силы и работал, как машина.

Когда я опустил блесну в воду, инженер только кончал рубить лунку. И все-таки он первым подсек одного за другим парочку отменных окуней. Прошло немало времени, пока мне удалось выловить небольшую рыбешку, и то черную, как смола. Болотного окуня. Мы потом недоумевали, откуда он тут взялся.

Вспомнив наставления дядюшки, я вскоре стал прибегать к хитрости: как только замечал, что инженер собирается перейти на другое место, я переставал блеснить и уходил первый. На новом месте я старался как можно скорее приготовить несколько лунок. Можете себе представить, как лил с меня пот!

Когда инженер подходил к моим лункам, я предупредительно просил его попытать в них счастья. Сначала он отказался. Но я не отступал от него и даже стал уверять, будто в тех краях, откуда я родом, есть поверье: стоит другому поудить в твоей лунке, как у тебя начнет лучше ловиться. Я с воодушевлением болтал все, что приходило в голову.

Инженер, слушая, как-то странно поглядывал на меня, но под конец он согласился. Ура! Я победил, я начал делать карьеру! Потом он все время блеснил в моих лунках. Днем распогодилось. Ярко засияло солнце. Снежный покров сверкал, точно серебро. А я все трудился над лунками.