По приезде ждало меня назначение Комиссаром станции «Петергоф». Еду на мотоцикле. Железнодорожники - наши, не пускают никого в Питер; жадно ловлю все время по телеграфу передаваемые сведения. Пропускаю в Питер отряд кронштадцев. Молодец к молодцу. Через плечо пулеметные ленты. Вооружены - лучше не надо.
Сообщают: юнкерские школы разоружены без крови, даже без шума.
Целый день на станции. Сначала рад работе, потом нервничаю, вижу, что работы - то пустяк, наконец, рву волосы: где - то бои, а я - «на станции».
Вызываю мотоциклет. Еду в Исполком. Врываюсь:
- Товарищи, хоть расстреляйте меня - назад не поеду. На фронт!
Согласны. Поеду в штаб войск, действующих против Керенского. Ночь. Автомобиль... Заезжаем в Гатчину, наконец. - Красное Село. Станция. Полно матросов.
- Явился в..... и т. д.
- Поручик Хаустов. Прапорщик Сахаров. Еще какой - то офицер с польской фамилией.
Стою. Сел... Я - то думал, приеду в дело. А тут меня не видит никто. Ночь прошла. Вышел... Забрался в чей - то автомобиль. Едем осматривать позиции. Где - то идет враг. На позициях, как на позициях. Роют окопы. Ходил с матросами разбирать какой - то путь. Долго работал.
Снова штаб. Стою. Сижу. Дело к ночи.
Вдруг, буквально врывается человек. Слова быстры; лицо горит.
Чудновский!
Он объезжает фронт. Сейчас едет на разведку. Исчез. Через час приехал.
Сообщение: «Казаки заняли Царское Село».
Чудновский: - айда!,
Быстрый взгляд:
- Кто со мной? Криком вырвалось:
- Я!...
Глаза щупают. Почему - то вопросы. А - а, погоны на шинели.
- Большевик? - Да!
В 12-м номере читайте о «последнем поэте деревни» Сергее Есенине, о судьбе великой княгини Ольги Александровны Романовой, о трагической судьбе Александра Радищева, о близкой подруге Пушкина и Лермонтова Софье Николаевне Карамзиной о жизни и творчестве замечательного актера Георгия Милляра, новый детектив Георгия Ланского «Синий лед» и многое другое.