Черт! Попали в тупик. Вывертываемся, несемся. Бабахнул выстрел. Вынеслись за околицу.
- Едем кругом в полк. Окружаем Царское. Несемся, как черти... Трр...
Дорога завалена. Нас окружает отряд казаков.
Голос. Должно быть, начальника.
- Кто такие?
Пожимаю Чудновскому руку. Взводим курки кольтов.
Приближается кто - то из казаков. Чирк спички. Фонарь.
- Вы в фонарь - дальше. Впрочем... Фонарь поднят и...
- Миронов! Крепкий голос в ответ:
- Это свои. Отойдите, ребята.
А сам к нам. Чудновский молчит. Поражен.
Миронов рассказывает:
- Керенский ежедневно закатывает с Красновым речи. Говорит, что Питер подожжен. Госбанк разграблен; все вожди меньшевиков и эсеров вырезаны. Казаки - по разному. Мы, уссурийцы, отказываемся стрелять. А донцы и текинцы говорят, что идут не за Керенского, а за батю Корнилова и Каледина. Мы, как придем в Питер, эту сволочь, Керенского, уберем...
Мы разъяснили ему, в чем дело. По - советовали отправить делегацию в Смольный.
- Ну, поезжайте.
Поцелуй. Уехали. На дороге мотоциклист. Действительно, сломал машину. Возится. Мимо.
МЫ В ШТАБЕ. Доложили. Только кончили - нервный голос: - Нашу часть в... (не помню) обходят. Немедленно сообщить.
Снова тьма... В автомобиль. Ринулись куда - то. Четверть часа. Полчаса. Бесшумная машина несется по великолепному шоссе. Ветер спереди.
Как - будто топот. Тише ход. Да! Казаки. Проехать - казаки. Не проехать - часть погибла. Проехать!...
В руках по револьверу. Сто сил. Свист ветра, стук сердец.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.