Качество – значит, ответственность!

Действительно, считать себя управляющим может человек, который самые высокие требования в первую голову предъявляет самому себе. Он достоин доверия, потому что его управление будет четким и справедливым. А главное, оно всегда будет коллегиальным, ибо такой человек не мыслит себя в отрыве от коллектива и по его росту отмечает свой рост и свои возможности. Словом, установка верная. Хотя сама Бируте Мугините вслух и не признается в своей причастности к данному положению.

– Слушай, Бируте, – говорю я, – а почему тот крепкий парень, когда идет к автомату с газировкой, то всегда и тебе захватывает стаканчик воды?

– Наверно, ему так нравится, – отвечает она тихо.

– А тебе?

– Я пью...

Бригада работает во вторую смену, а сплошные окна пролета выходят на запад, и кажется, прямо в них сползает с неба огромное, раскалившееся за день солнце. Окна задернуты пестрыми шторами, но солнце прожигает их насквозь, нагревает верстаки.

У входа на участок, за первой кладовой, не усидевший до конца обеденного перерыва Толя Дудников забрался чуть ли не до пояса в моечную машину.

– Умыться решил?

– Эмульсией не умоешься, – бурчит изнутри Толя Дудников, громыхая в машине чем-то металлическим.

– Никак, детали пошли?

– Слезы, а не детали! Кулачковые валики привезли, а они завышенные.

– Что делать собираетесь?

– Промоем да попробуем прессовать. Годных валиков обнаружилось в партии мало.

А на взятом для пробы негодном, но в механическом цехе принятом напрессованный подшипник вращаться, естественно, не захотел, хотя Марьян Козловский и стукнул по нему с досады молотком.

– Эх, жалко, что копилку свою со стены мы убрали! – кричал Толя Дудников. – Пару-другую гривенников я сейчас уж точно для нее бы не пожалел!

– Спокойно-спокойно, – унимал Дудникова мастер Владимир Федорович. – У нас с тобой и похуже бывало.

По правде сказать, если со стороны, то худшее положение было трудно представить. Пока еще – на восемь часов вечера – бригада получила от смежников только одну четвертую часть необходимой комплектации – в узлы сложились всего пять тысяч деталей. Остальные 15 тысяч предстояло ей прожевать в оставшиеся четыре часа.

Правда, электрокары с различными грузами забегали вокруг участка после обеда порезвей, словно они тоже подкрепились в столовой. Мастер сам приволок из термички целый ящик шестерней. Однако стрелка часов приближалась к девяти, и времени на работу осталось в обрез...

– Может, под занавес на крупных сериях проскочите? – осторожно предположил я. – Всей бригадой один узел, потом другой и так далее.

– Не получится у нас «и так далее», – отвечал Дудников, – потому что там Марьян Гольнис (иными словами, конвейер) уже задергался. Значит, все время придется напружиниваться, а все же необходимое количество узлов гнать на конвейер...