Из неопубликованных писем А. А. Фадеева

Ю Либединский| опубликовано в номере №781, декабрь 1959
  • В закладки
  • Вставить в блог

Крепко, крепко тебя целую, моя любимая мамочка, прошу не волноваться, не скучать, - скоро увидимся.

Саша.

27/XI - 52 г

Дорогая мамочка! Спасибо тебе за ласковое, мужественное письмо ко мне, полное любви и заботы. Хотя Таня и говорит с твоих слов, что письмо это ты быстро написала, я думаю, что оно стоило тебе многих дум и что тебе не так уж легко его было писать в смысле душевного напряжения и просто физически. Но мне оно доставило истинную радость, и я испытал прилив чувств любви и благодарности к тебе. Мы с Таней тут часто и много разговариваем о тебе, беспокоимся за тебя, неизменно тебя любим и гордимся своей матерью...

Саша.

К сыновьям

14/XII - 52 г

Дорогой Шура!

Вот тебе и 16 лет. Поздравляю тебя. Теперь ты уже парень взрослый и, можно сказать, вся дальнейшая твоя жизнь в большей степени зависит от тебя самого, чем от воздействия других.

Мне нечего тебе подарить. Мама, как всегда, после очередного посещения привезет тебе и Мише фруктов...

В отношении учебы советую тебе ежедневно ставить перед собой задания, - пусть небольшие, - и выполнять их точно и неукоснительно. Но в общем эти наставления не ко дню рождения. До свидания, - кажется, не такого уж близкого, к сожалению. Крепко целую тебя. Желаю тебе быть сильным, умным, правдивым, смелым, добрым, хорошим товарищем. Не вредно при всем этом быть еще человеком знающим. Поцелуй Мишеньку.

Папа.

19/VII - 53 г

Дорогой мой большущий Шура, славный ты мой сынище!

Спасибо тебе за письмецо. А не то я уже начал поругивать тебя, пришлось даже оправдываться в телеграмме. Может быть, ты был обижен моим письмом - с приложением вырезки из газеты? Обижен потому, что - занимаешься аккуратно, а тут... на тебе! Но ты не обижайся. Люди меняются с возрастом, а в твои годы физические и моральные перемены в человеке совершаются иногда в несколько месяцев, и мне кажется, что ты на самом деле очень меняешься к лучшему - и в отношении к учению и в отношении к товарищам и вообще - к людям. Или мои выводы преждевременны? Благодаря известным материальным преимуществам жизни, которые предоставлены советским строем писателям и вообще людям искусства, детство твое и Миши прошло и проходит в изобилии материальных благ: без труда достается все «сладкое» - и хорошая одежда, и велосипеды, и ружья, и пирожные. Это создает невольно и неправомерно известную привилегированность жизни. И если люди - и взрослые и дети - бездумно идут по пути такой привилегированной жизни, они начинают забывать о том, что все это создается народным трудом, что сами они - дети народа и работники у народа. И мне очень хочется, чтобы ты больше общался с «обыкновенной» народной средой - с товарищами по классу именно из этой среды, а также с Колей и его друзьями. Тебе тоже давно бы следовало вместо дома отдыха (теперь - то это оправдано твоей болезнью) совершать во время каникул с компанией хороших товарищей большие туристские походы через колхозные районы, поставив своей целью, как это делали Коля и его товарищи в Калининской области, известную культурную пропаганду среди населения. Надо участвовать в экскурсиях на заводы - и в Москве и в более отдаленные районы. Вообще; надо больше приобщаться к самому корню советской жизни, к основе основ ее - к жизни миллионов рабочих, крестьян, интеллигентов, понимать и знать их труд и чувствовать себя частью неотъемлемой этой среды.

Мы сами - я и мама - виноваты в том, что не приучили тебя, а теперь не приучаем Мишу - к физическому труду. Когда я был мальчиком, мама моя, теперь такая немощная бабушка Нина, приучала меня и сестру Таню и брата Володю ко всем видам домашнего и сельскохозяйственного труда: мы сами пришивали себе оторвавшиеся пуговицы, клали заплатки и заделывали прорехи в одежде, мыли посуду и полы в доме, сами стелили постели, а кроме того - косили, жали, вязали снопы на поле, пололи, ухаживали за овощами на огороде. У меня были столярные инструменты, и я, а особенно мой брат Володя всегда что - нибудь мастерили. Мы всегда сами пилили и кололи дрова и топили печи. Я с детства умел сам запрячь лошадь и оседлать ее, и ездить верхом. Все это не только развивает физически, но это и очень дисциплинирует человека. Но это и не просто дисциплинирует. Все, абсолютно все, даже самые маленькие виды такого труда понадобились и мне, и моей сестре Тане, и брату Володе во взрослой жизни - и на войне, и в домашнем быту, и в общении с людьми по работе, когда пришлось работать в условиях деревни или рабочей среды и служить примером. Бабушка Нина, тогда еще не такая старая, не могла по характеру своей работы много заниматься нами. Она только дала нам толчок, но мы сами любили все это. Мы не дали этого толчка ни тебе, ни Мише. Но как бы я был счастлив, если бы ты почувствовал влечение к физическому труду и немножко сам воспитал бы себя с его помощью! Ведь я уверен, что ты не умеешь пришить пуговицу, зачинить дырку в рубашке, даже не умеешь держать иголку. Вряд ли бы ты сумел сделать сам скворешник, например, или вырезать ненужные ветки у яблони (ибо не знаешь, какие ненужные среди них). Я не уверен - можешь ли ты сам разобрать и собрать велосипед до последнего винтика или это делает за тебя Андрей Федосеевич? Но когда ты разбираешь, чистишь и собираешь ружье, когда ты возишься со своими голубями, когда ты метко стреляешь, я вижу, какой ты ловкий парень, какие у тебя точные, умелые пальцы, и мне становится жалко, что эта твоя ловкость и умение находят такое малое приложение.

Мы обладаем такой богатой библиотекой, - лучшие книги, журналы, газеты в твоем распоряжении. Тебе давно уже необходимо приобщиться к прекрасной русской и мировой художественной классике, читать и научные и политические книги и журналы. В Москве так много музеев, картинных галерей. Был ли ты, например, в Третьяковке или в Музее революции, или в музее Ленина, в Зоологическом музее, в Политехническом музее и проч.?

Я пишу тебе эти «педагогически - назидательные» письма не для нагнетания скуки. Отдыхай себе вволю! Набирайся сил! Живи весело! Но... подумай надо всем этим как - нибудь вечерком, лежа под одеялом. Да не раз подумай, и не два и не три, а - как следует! И претворяй это в жизнь. Иначе жизнь твоя будет тусклой, когда ты сам станешь работником.

От всей души крепко тебя целую. Мой самый дружеский салют Коле, Володе и всем вашим друзьям!

Папа.

  • В закладки
  • Вставить в блог
Представьтесь Facebook Google Twitter или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.

В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.



Виджет Архива Смены