Ночь плохо спал. Днем вели переговоры с Челюскиным о вылете самолета на поиски наших ребят. Держали всю ночь связь, разговаривали о погоде: у нас погода начинала налаживаться, а там - снегопад и вылет невозможен. Здесь нашлись такие ярые спасители, как Ламен и Елизаров. Чуть не дошло до отправки на поиски «ветра в поле». А Ламен до того зарвался, что хочет с Елизаровым идти пешком.
А дело, конечно, не из хороших. Боюсь, чтоб серьезно не заболел кто в дороге. Вот где горе будет! А так еще все не страшно: у них есть оружие, дичь теперь повсюду, в крайнем случае можно гуся или куропатку убить. В здешнем районе, километрах в ста от Пронтищевой, в горном секторе, есть уже олени, а у моря - либо нерпа на льду, а то и какой - нибудь заблудящий медведь попадется. Делать пока нечего. Придут! Пусть собаки пропадут, но сами должны придти! Не застряли же где - нибудь далеко в горах!
И мне ехать сейчас тоже некуда. Что можно и нужно было сделать, то сделано. Хуже всего то, что не знаешь, где они могут быть. Кабы знал, что у моря, я в тот раз не вернулся бы от палатки. Но телеграмма Шершевского говорит за то, что они в горах...
Утро. Четыре часа. Не могу спать: дело стоит, люди пропадают. Просто неприятно.
А погода, как по заказу: темная, гнилая, и здесь тоже начал падать снег. Все к одному...
Ни за что взяться не могу. Черт возьми!...
Созывали аварийное совещание. Решили, пока не может вылететь самолет, на одних санях отправить Павловского по берегу моря до острога Петра. А я остаюсь на базе ждать вылета самолета, а тогда уже работа будет!
Крепко примерзло. В 4 - м часу запряг собак и при сильном ветре от NW поехал за мясом. Проехал дальше в кут. В двух местах видел оленей: в одном - один олень, а в другом - стадо из шести, но были они за рекой, и охотиться я не стал. Куда нам с этим мясом? Да и не до охоты теперь. Видел двух песцов. Масса гуся. Есть куропатки.
Заехал в куту на лед; из каждого ручья налило воды, собаки часто проламываются, на шерсти вода мерзнет, хвосты висят плетьми.
В 12 - м часу пришел пешком Королев!
Пришел он от берега. Собаки почти все погибли. Живых девять, но уже не могут идти. Долгобородов остался в 60 - 70 километраж. Лежит в палатке больной: обессилел и расстройство желудка от мяса без соли и хлеба.
Тут долго разговаривать некогда!
В 14 - м часу уже выехали на двух санях я и Павловский. Взяли с собой доктора.
По приморозку ехать хорошо, да у меня собаки сильно устали и не успели отдохнуть после 70 - километрового прогона. Доехали до палатки, что мной была поставлена. Согрели чай. И через два часа снова вперед. Приехали в палатку в 23 - м часу.
- Долгобородов! Жив?! - Жив! - отвечает.
- Ну и хорошо! - Сейчас все в порядке. А собак, как я увидал, так сразу у меня внутри все перевернулось. До этого есть хотелось, а тут с трудам выпил кружку чаю, чтобы поддержать компанию.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.