Старинный серый дон с толстенными стенами стоит на перекрестке двух узких и кривых улочек старой Праги. Мощный цоколь его сложен из грубо отесанных камней. В цоколе устроены небольшие проемы, словно бойницы в крепостной стене. Так и чудится: вот-вот покажется из подвала средневековая аркебуза...

Этот дом некогда осаждали иноземцы. Впрочем, и сегодня он окружен врагами - старый серый дом в этот весенний день 1942 года снова стал крепостью. Он объявлен на осадном положении с самого раннего утра. Пули свищут вдоль и поперек замощенного камнем дворика. Жильцы дома жмутся в тесных комнатах и коридорах. Им строжайше запрещено выходить на улицу...

Дверь, ведущая в подвал, завалена изнутри. К ней не подступишься: стреляют из проемов, но не аркебузы, а современные многозарядные автоматы. На эти выстрелы солдаты, пытающиеся захватить подвал, отвечают пулеметным огнем...

Осадное положение! Настоящая война в, казалось бы, мирном городе!

Во втором этаже дома находится штаб. Операцией руководит полковник. Он разговаривает с комендантом города по телефону - сообщает обстановку, затем выслушивает донесения с нижнего этажа и снова звонит по телефону. Полковник высок, сухощав, подтянут. Он при всех орденах, точно на параде.

- Господин генерал, - говорит он в трубку, - Все выходы со двора забаррикадированы. Окна заставлены мешками с песком. С нашей стороны потерь нет. Противник оказывает упорное сопротивление.

Полковник внимательно слушает генерала, чертя узоры на бумаге, а потом продолжает:

- Численность врага?.. Судя по огню, господин генерал, засело не меньше десяти человек. У них запас патронов и, пожалуй, автоматов. Все подозрительные жильцы арестованы.

Полковник озирается: ему неловко перед подчиненными, ибо генерал выходит из себя, и телефонная трубка трещит на всю комнату.

- Позор! - слышится в аппарате. - Десять бунтовщиков в мышеловке, а вы возитесь с ними с самого рассвета. Огонь из всех пулеметов и автоматов! Непрерывный огонь!

- Слушаюсь!

Полковник резко поднимается со стула, готовый наброситься на своих офицеров, но сдерживается. Он невольно припоминает операции в Голландии и на острове Крите: эти офицеры делили с ним опасность, там они были бесстрашными. Что же стало теперь с ними?..

- Мы позорим германскую армию, - шипит полковник, стиснув зубы. Его бесцветные глаза устремлены в пространство, лицо делается каменным. - Десяток чешских бунтовщиков приковал к себе целый батальон. Стыдно! - Он торопливо надевает перчатки. - Идемте... Огонь, непрерывный огонь!

Через несколько минут со всех трех этажей, из всех окон начинается неистовая пальба по двум черным квадратикам на сером цоколе.

Прилегающие улицы наполняются зловещим эхом. Пражане многозначительно переглядываются между собою. Они понимают: там, в Старом городе, происходит что-то очень серьезное. Но что именно?.. В городе появились танки: гитлеровское командование усиливает охрану. В Градчаны, резиденцию имперского наместника в Чехии, мчатся бронемашины. Наместника, как видно, основательно лихорадит...

А возле осажденного здания все идет своим чередом.

Под прикрытием огня несколько гитлеровских солдат ползут на животе к проемам. Они намереваются забросать гранатами осажденных.

Вдруг солдаты замирают, и только один из них медленно двигается вперед. Ему удается бросить гранату в проем, но обратного пути уже нет: он неподвижно лежит на земле.

Подвал огрызается еще ожесточенней.

Полковник поднимается к себе наверх. Звонит телефон, но полковник не подходит, морщится, как от чего-то очень кислого. Он кивает майору.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.