- Известно где - в милиции...

- Неужели ты подашь в суд? - с искренним изумлением сказал он. - Врешь, не подашь, я знаю девчат, - тебе будет совестно, будешь меня умолять: «только не рассказывай никому»... Тебе же будет хуже - ты ведь ничем доказать не можешь, а славу про себя пустишь. Мне что - встал и пошел, а ты - девчонка, постыдишься говорить.

- И это комсомолец! - вне себя вскрикнула она. - Я знаю, ты думаешь, что я не докажу - ничего подобного наука знает теперь такие способы, не успеешь ты еще выбраться из леса, тебя тут же арестуют, а там уж врач установит, виноват ты или нет. И посадят годика на три...

- А я скажу, она сама меня звала, надоела даже, как приставала, я и... - он не докончил, увидев что - то впереди себя. Моментально вскочил, схватил ее за руки и поднял на ноги. В недоумении она оглянулась - прямо на них, шагах в 50 шел по берегу занесенной снегом речки, какой - то охотник с винтовкой в чехле и собакой...

*

Настал июнь. Авдееву однажды удалось увидеться с Марусей. Не стоит описывать его путанных длинных объяснений, где он уверял, что ничего не желает ей плохого, любит ее до гроба, что все, что было до этого часа - шутки; десятки раз просил прощения и умолял о дружбе с ней. Просил выслушать его последнее слово, сходить с ним в воскресенье куда - нибудь. Жалость ли к нему или еще что заставило ее согласиться.

Когда ехали за город, он ничего не говорил. Сошли с автобуса, сели в лесу на пальто, которое он заботливо расстелил... Он нагнулся и шепнул ей несколько слов, она слушала, глядя на него широко раскрытыми глазами, и вдруг закрыла лицо руками, упала на землю и громко, как маленькая девочка заплакала... Ей еще не приходилось переносить такого оскорбления, какое услышала от него.

Погода была замечательная, всюду под ногами, куда ни взглянешь, белели колокольчики ландышей, над головой образовался свод из зеленых ветвей черемухи, усыпанных пышными кистями цветов...

Конечно, как и следовало ожидать, Авдеев после этого ничем о себе не напоминал, и может быть, на этом и кончилась бы эта история. Но однажды в сентябре он заявился к Маруське. Он сказал, что соскучился по ней не как по товарищу, а как мужчина по женщине. Дальше следовало соответствующее предложение... Девушка была возмущена...

Тогда он сказал:

- Ты можешь думать, что я правда люблю тебя? Любви нет. Мы стремимся к социализму, а при социализме любви не будет, - глубоко убежденным тоном доказывал он.

«Не нова твоя теория, товарищ», - хотела сказать она, но решила, что это ни к чему.

*

Наше дело - сообщить факты. Но может быть партийная и комсомольская ячейки завода «Плуг и трактор» обсудят эту заметку на общем собрании и сделают соответствующие выводы.

М. Панина

Ячейка разбирает

ЗАМЕТКУ Паниной редакция сочла необходимым довести до сведения ячейки и настоять на расследовании изложенных в ней обстоятельств. Дальнейшим повествованием мы освещаем ход этого любопытного «дела» - любопытного не только теми разоблачениями, которые последовали в результате его, но и теми колебаниями, которыми было обозначено его расследование.

Зачин песни

Как только ячейка завода «Плуг и трактор» получила от редакции заметку об Авдееве, у секретаря общезаводского коллектива возникло недоумение.

- Может ли быть?.. Авдеев один из лучших секретарей цехячейки, и вдруг он будет не по - комсомольски обращаться с девчонкой. Неужели это так? - И он с оттенком недоверия и как бы принуждаемый к этому соглашался с настояниями товарища, командированного «Сменой», что заявление, хотя и на «лучшего комсомольского работника», все же поступило, и что обойти его молчанием нельзя.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.