Вот тогда я полюбил Чайковского. Иной раз мне кажется, что без его музыки трудно было бы жить. Взволнованные и страстные, пленительные и торжественные, скорбные и призывные, его мелодии вошли в мою жизнь как нечто совершенно неотделимое. Музыка стала вторым миром, проникнутым красотой и живыми чувствами.

Наиболее дорога мне Пятая симфония. Тревожный дух Чайковского, трагедия его жизни отразились в его взволнованном творчестве. Художник честный и чуткий, он мечтал о жизни иной, счастливой. Он писал: «Настоящий художник должен стремиться и пламенеть к самым широким и великим целям».

В Пятой симфонии я слышу предчувствие нового мира, надежду на счастье, призыв к борьбе за это счастье.

«Луч света» - так назвал композитор вторую часть симфонии. Вялый шорох усталых скрипок. Болотное спокойствие. Мелкие чувства. Нет ни желаний, ни сил - лишь утомлённость и разочарование. И вдруг ясным голосом запевает валторна. Тягуче и грустно возвещает она об иной, сказочно прекрасной жизни. Ей вторит фагот, и весь оркестр, всколыхнувшись, подхватывает мечту. Солнечная даль всплывает в раздольной и мягкой мелодии скрипок и виолончелей...

Мелодия крепнет, растекается широкими волнами. И вот в ней чувствуется надрыв: далью, наводнённой солнцем, можно любоваться, но она остаётся недостижимой. Жалобный голос прощается с ненадолго пленившей мечтой. Его скорби вторит оркестр, а печальная мелодия всё не может успокоиться, она поёт о счастье, не в силах смириться с тем, что оно недоступно...

Как порыв урагана, врывается тема судьбы, преследующей Чайковского. В разгаре враждебных человеку сил глохнет надежда. Её рвут нервные щипки струн. Скрипки всё манят в даль и сулят счастье.

Но, как и Четвёртая, эта симфония завершается радостным финалом. Человек не смиряется, он устремляется на борьбу за счастье. Гневно вскрикивают трубы, бьёт барабан, мечутся взбудораженные скрипки - мы ясно слышим выступление в поход. Оркестр проникнут уверенностью, в его голосах звучит вызов. Опять проступает пленительная солнечная даль. Она блестит и манит. Снова ставится тема судьбы, но уже в ином звучании. Чувствуется бодрость, оптимизм. Происходит переосмысление страдания. От него не избавиться. Только оно ведёт в будущее. «Через страдание свет» - такова, на мой взгляд, философия Чайковского.

И венчает симфонию величавый, ликующий гимн, с которым человечество идёт в солнечную даль.

Я не знаю музыки, более прекрасной, более осмысленной для нас, современников, музыки, устремлённой в будущее. Я могу безустали слушать Пятую симфонию, и всякий раз, когда гремит торжественный финал, меня наполняет восторг, передо мной раскрывается большое назначение человека, и, кажется, что наша страна шествует вперёд под этот гимн.

Советские композиторы должны быстрее преодолевать вредное, антинародное, формалистическое направление в музыке и следовать в своём творчестве по правильному, реалистическому пути.

ЦК ВКП(б), выражая мысли и чувства всего советского народа, потребовал от наших композиторов создания «высококачественных и идейных произведений во всех жанрах - в области оперной, симфонической музыки, в песенном творчестве, в хоровой и танцевальной музыке».

В музыке - душа народа

Б. Сарнов

Наша эпоха - величайшая в истории человечества. Несомненно, что она создаст и великое музыкальное искусство. Когда мечтаешь об этом искусстве, возникает мысль об опере.

Часто приходится слышать, что опера уйдёт из нашей жизни, потому что она неестественна. При этом ссылаются на то, будто современному человеку кажется нелепым видеть, когда люди, вместо того чтобы говорить на сцене, поют.

Эти доводы несостоятельны.

Я помню, какое потрясающее впечатление производит заключительная сцена спектакля «Молода» гвардия» в Театре драмы.

«Молодая гвардия» - это сама жизнь. А между тем есть ли сюжет более романтический и более возвышенный! У каждого из нас возникает своё и всегда романтическое ощущение образов героев Краснодона.

Мы хотим услышать оперу (вовсе не обязательно, чтобы это была именно «Молодая гвардия»), музыка которой впитала бы романтику и пафос наших дней. Эта музыка должна захватить нас своей силой и красотой. Именно красотой, а не красивостью. Хочется получить от этой музыки такое же большое наслаждение, как от музыки Глинки и Чайковского.

Если музыка впитает драматизм действия, а музыкальный образ сольётся с жизненным образом, слушатель будет естественно воспринимать на сцене пение актёров. Поэтому очень важно в создании советской оперы продолжать русскую оперную традицию. У Мусоргского, например, пение действующих лиц естественно и ни у кого не вызывает мысли о неправдоподобности, условности оперного искусства.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.