И Садовник в нем – воля

Со старыми, хорошо знакомыми тренерами в одном отношении легче. Все-таки они знают своего подопечного лучше, чем новые тренеры, они в тебя верят. И если ты не совсем никудышный, то в сборную попадешь: тренеры на тебя рассчитывают, ибо ты уже выручал их в трудных испытаниях.

Их можно понять: да, не слишком хорош Харламов, не клеится игра в этом сезоне у Александра Якушева, да, чаще, чем прежде, стал ошибаться Валерий Васильев. Все так, все, несомненно, так, но неужели не смогут эти мастера собраться, настроиться на десять дней, всего лишь на десять дней чемпионата мира, и еще раз выручить.

Не смогли ни в Катовице, ни в Вене. Не выручили. Хотя хотели, очень хотели. Но желания мало. Нужна и верная тактика, а наша команда, увы, играла довольно однообразно.

Сейчас мы готовились к сезону с другим настроением, хотя поначалу нового старшего тренера Виктора Васильевича Тихонова встретили настороженно.

Нас понять нетрудно.

В нашем положении наверняка побывали – в разных условиях и в разное время – все любители спорта. Рабочие, студенты, школьники.

Рабочим приходилось сталкиваться с новым мастером или с новым директором. Учащимся – с новым учителем, с новым завучем. Припомните ваши чувства, припомните смутное ощущение беспокойства, которое не покидало вас до тех пор, пока вы не разобрались в характере и в требованиях вашего нового руководителя.

Каждый из нас в своих оценках и пристрастиях все-таки субъективен, как бы ни старался он оказаться выше обстоятельств, как бы ни хотел быть предельно беспристрастным в своих умозаключениях о том или ином человеке. Не были исключением и хоккеисты ЦСКА. У нас сложились свои представления о том, каким должен быть тренер. И вот новый человек. Новый руководитель. Явно не похожий ни на одного из своих предшественников. Но тут-то перед нами возник резонный вопрос: если с прежними тренерами мы выигрывали, становились чемпионами, так почему же теперь мы должны тренироваться, готовиться к сезону иначе?

Когда в июле Виктор Васильевич Тихонов сказал нам, что мы будем во время одной тренировки, точнее, в ее конце, пробегать десять раз по четыреста метров, причем каждый раз укладываясь в семьдесят секунд, то мы восприняли это как дурную шутку. А сейчас пробегаем, и ничего, живы.

Заставили себя и, как следствие, преодолели собственную инерцию, собственный скепсис, недоверие к идеям тренера.

Что нас вело? Что заставляло работать на тренировках с полной отдачей сил? И те волевые навыки, которые вырабатывались на протяжении предыдущих сезонов, и понимание необходимости предлагаемых нам новых нагрузок: и я и мои товарищи снова хотим играть в сборной.

Если бы не стремился я стать чемпионом мира, то... Зачем они мне нужны, эти прыжки, зачем нужны сверхусилия?! Так себе, на каком-то уровне (надеюсь, выше среднего) сыграл бы я и без борьбы с собой, без этих ста пятидесяти прыжков и десяти забегов на четыреста метров.

Бывают моменты, когда не хочется ни играть, ни тренироваться. Ничего не хочется: глаза не смотрели бы на лед, на шайбу и на клюшку. Тем более трудно справиться с апатией в неудачном сезоне.

Уговариваешь себя потерпеть час-полтора, собраться с духом, с силами и выложиться, по-настоящему поработать на тренировке – так, как следует. Все вроде бы понимаешь, но ничего не получается.

Иногда после проигранного матча, когда мучительно болят мышцы, когда нет, кажется, сил шевельнуть рукой, приходит мысль: все, хватит, пора кончать, пусть молодые побегают. Не пропаду. Не устраиваю ЦСКА – перейду в другой клуб, борющийся за восьмое или девятое место.

Впрочем, здесь, пожалуй, неправ. Сегодня и те команды, что остаются на восьмом-девятом месте, тоже работают необычайно старательно. Пробелы, недостатки в технической и тактической подготовке компенсируют движением, желанием играть, энтузиазмом. Сегодня большой хоккей немыслим без трудолюбия, без волевого начала.

Однако подобные «панические» мысли порождаются лишь крайней усталостью, и, если честно, не хотел бы я, чтобы мне в один «прекрасный» день сказали, что не устраиваю я больше столичных армейцев.

Нет, пока есть силы, пока хватает характера, будем работать. Бегать, прыгать, таскать штангу, бросать и бросать шайбу в ворота, снова и снова ввязываться в единоборство с соперниками, которые никак не хотят пропускать к своим воротам.

Рижское «Динамо», по рассказам Виктора Васильевича, который много лет работал с этой командой, сто очков даст армейцам по объему тренировочной работы. Тихонов не раз говорил нам, что мы не укладываемся в те нормы, что давно привычны в его прежней команде. Видимо, это так, иначе чем объяснить, что рижане, уступающие армейцам по подбору игроков, по опыту сражений на самом высшем уровне, по своей технической подготовке, тем не менее регулярно отнимали у нас три-четыре очка в каждом сезоне?

Появляется мысль о важности, о необходимости работать «через не могу»: пример рижан убеждает, тем более что команду эту мы хорошо знаем, знаем, как динамовцы «виснут» на тебе на любом участке поля.