...Этот маленький ветхий верстачок со старинным квадрантом – приспособлением для крепежа камня – да наполовину изношенным то ли оловянным, то ли латунным диском для полировки я увидел в музее знаменитого предприятия «Уральские самоцветы» в Свердловске. Увидел здесь и фотографию почтенного деда со знатной бородой. «Уж не сам ли Данила-мастер?» – в шутку спросил я. «А ведь вы почти угадали», – ответила хранительница музея. Через час я смог уже лично познакомиться с Григорием Даниловичем Зверевым. Происходило это в день, предшествовавший его 89-летию. Сколько камня прошло через руки мастера за долгие десятилетия! А начинал он свое ремесло мальчишкой. В те давние годы, в начале века, отец Григория Данила Кондратьевич Зверев уже слыл большим знатоком камня. В двадцатые – тридцатые годы трест «Русские самоцветы» назначает знаменитого тарщика экспертом по оценке драгоценных камней. Зверев участвует в работе столичной Академии наук, его знают и ценят Карпинский, Кржижановский, Ферсман... «Нет такого камня, чтоб не было его на Урале», – говорил Зверев-отец, знал и не таил от других множество месторождений самоцветов, являясь их первооткрывателем. Урал считал он своим настоящим домом, а сам жил в полуподвальном помещении – здесь вечно ночевали заезжие горщики, попивали чаи да вели долгие разговоры... Не судьбу ли Зверева-старшего положил в основу образа Данилы-мастера Павел Петрович Бажов? На стендах музея «Уральские самоцветы» горят и искрятся топаз и хрусталь, рубины, изумруды, переливаются краски многоцветных яшм... Иной камень и название имеет от той игры многоцветья: шайтанский переливт, например. Родонит – розовый с черными жилками камень – имеет здесь свое название, уральское: орлец. А вот и гость из далекой Сибири – фиолетовый чароит, найденный в Забайкалье... Но как ни богат музей, все это лишь крохотная доля того, что составило славу уральскому камню. Камень этот в творениях зодчих Петербурга и Москвы. В лучших музеях, таких, как Эрмитаж, Павловский дворец, хранятся уникальные произведения уральских мастеров, сработанные по эскизам знаменитых художников, архитекторов... А чего стоит чаша из каклканской яшмы, украшающая Эрмитаж! Изящная и легкая, поражающая совершенством пропорций и чистотой рисунка, глубиной и благородством тона камня и невесомостью орнамента, словно кисеей охватившего вазу. Трудно представить, что это чудо родилось из многометрового монолита камня необыкновенной твердости. И вершилось это чудо почти тридцать лет!.. А уральские малахиты – они ли не говорят сами за себя?

«Ископаемого царства произведения, превращенные чрез искусства здешних гранильщиков в многоразличные виды», – написано в одном старинном документе об уральском самоцветье. Свидетельство, многократно подтвержденное жизнью.

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.