«Наши герои», - рассказывали о них политработники воинам нового пополнения. Но и Никифоров и Калиганов, глядя на гвардейское знамя, думали о том, что теперь надо сражаться ещё лучше, потому что гвардия не знает непреодолимых преград, не знает невыполнимых задач. Под этим знаменем они должны были стать богатырями.

Медь оркестра гремела под низкими кронами клёнов. Командующий, чьё имя уже было известно всему миру, стоял, дожив руку к шитой золотом фуражке, взволнованно глядя на гвардейское знамя и на своих гвардейцев. Он верил, что они выполнят любой приказ Родины. Командующий видел одухотворённые лица солдат и офицеров, знал, что их волнуют те же чувства, что и его. Сейчас, перед новым наступлением, ему особенно радостно было это чувство единства со своими воинами, эта общая готовность отдать всё для выполнения приказа товарища Сталина.

Братюк шёл вдоль строя. Знамя, попадая в лучи солнца, вспыхивало алым цветом, потом, когда Братюк вступал в тень, наливалось рубиновой теплотой. Гвардейцы всматривались в шитый цветными шелками портрет Ленина, в призывные слова: «За нашу Советскую Родину!». Каждый из них старался всё запечатлеть в своей памяти, чтобы потом рассказать об этих минутах тем товарищам, которые не смогли присутствовать на торжественной церемонии.

Братюк смотрел на солдат и офицеров и чувствовал в душе волнующий подъём. Он был уверен, что дивизия с честью выполнит любой приказ. Трудно, очень трудно было в Сталинграде, но каждый воин знал, что выполняет приказ товарища Сталина, и это удесятеряла его силы. А теперь, когда началось изгнание врага со всей советской земли, каждый солдат и офицер не пожалеет ни сил, ни самой жизни, чтобы приблизить победу, чтобы восстановить мир на всей земле. Братюк любил всех своих воинов большой, отцовской любовью. Ему самому было всего лишь за сорок, но он чувствовал отцовскую ответственность и за молодых, безусых воинов, только пришедших в армию, и за пожилых солдат, таких, как Никифоров.

За Братюком строевым шагом шли его адъютант Фесенко и ещё два офицера, Братюк чуть повернул голову. Фесенко, привыкший угадывать каждое желание своего командира, ускорил шаг. Братюк передал ему древко знамени. Фесенко двинулся вперёд тем же чеканным, строевым шагом, сопровождаемый двумя офицерами. Он не понял, почему Братюк передал ему знамя, только почувствовал, что теперь на него обращены все глаза.

Фесенко, гордый доверием командира дивизии, шёл вдоль строя со знаменем, стараясь держать его как можно выше. Братюк, остановившись, приложил руку к козырьку, выпрямился и стоял так до тех пор, пока Фесенко не дошёл до конца строя и не остановился на левом фланге.

Начался митинг. Первым выступил командир полка Николаев, затем слово получил Никифоров. Фамилия Никифорова была всем знакома по рассказам политработников. Поэтому все с интересом смотрели на пожилого сержанта.

- Это знамя, товарищи, мы заслужили в Сталинграде, - начал Никифоров, сильно волнуясь. В кармане у него лежал текст выступления, составленный вместе с парторгом роты Кув-шинским. Этот текст Никифоров выучил наизусть, но сейчас ему казалось, что нужны другие слова, более волнующие и доходящие до самого сердца. И он продолжал: - Вы все, товарищи, прочитали слова, что написаны на нашем гвардейском знамени: «За нашу Советскую Родину!» За Родину сражались мы в Сталинграде и победили. И теперь пойдём под этим знаменем к победе. Раз нам такое доверие, такая честь, то мы должны воевать ещё лучше. Ведь за нашу советскую Родину мы и жизни не пожалеем, а победы добьёмся! - Никифоров замолчал.

У многих солдат повлажнели глаза, каждый был бы рад сразу же услышать приказ о наступлении и доказать, как воюют гвардейцы.

... Взвод за взводом уходили из леска, вытягивались на залитые солнцем дороги.

В синем небе не было видно ни одного облачка. Вдалеке пронеслась шестёрка штурмовиков. Слышен был могучий рёв моторов. Выше, в синеве, кружились истребители, высматривая, не покажется ли в небе вражеская авиация. Штурмовики летали почти каждый день, но сейчас это показалось Никифорову предзнаменованием близкого наступления. Гвардейское знамя, вручённое дивизии сегодня, звало к новым подвигам. И хотя знамя не колыхалось сейчас над взводом, в котором шагал Никифоров, но сержанту казалось, что это знамя осеняет его и всех его боевых товарищей, зовёт вперёд, по дорогам большого наступления, к победе, той большой победе, о которой он думал в сталинградском блиндаже, отбивая атаки противника, о которой он думал, штурмуя склоны Мамаева кургана.

Сибиряки, уральцы, дальневосточники-люди из разных концов страны шли по залитым радостным летним солнцем украинским полям. Им виделась отсюда вся Украина - за Северным Донцом, за Днепром. Скоро и там так же будет сиять солнце над освобождёнными просторами. Солдаты знали, что им предстоят новые бои, снова придётся ходить в атаку под вражеским огнём. отбивать контратаки, переносить обстрелы и бомбежки. Но всё это их не страшило. Гвардейское знамя звало на новые подвиги во славу всей советской земли.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.