I

В ночь с двадцать пятого на двадцать шестое августа 1812 года саксонская конная гвардия стояла биваком к югу от села Бородино. Ее полковому командиру генералу Тилиману, как и многим в тот час, не спалось. Когда стих дождь, генерал допил рюмочку люнеля и вышел из палатки.

Получив вместо нередкой в последнее время пареной ржи порцион душистого хлеба, солдаты деловито чистили ружья, укладывали патроны в лядунки, подтачивали кремни пистолетов, приводили в порядок конский убор.

Скользя в ботфортах по размякшей глине, Тилиман взглянул на восток, где мигали костры русских. Завтра бой и неминуемый разгром Кутузова, а там падение Москвы, победоносный мир и щедрые награды Наполеона своему генералитету.

Стянув потуже шарф из плетеного золотого шнурочка, Тилиман задумчиво покачал головой. Как трудно угадать в жизни, что хорошо и дальновидно и что опрометчиво и смешно! Когда соседка Саксонии Бавария одиннадцать лет назад впряглась в колесницу Наполеона и баварские генералы принялись служить ему не за страх, а за совесть, это казалось слепотой, безумием, бесстыдством. А результат? Из жалкого княжества Бавария превратилась в обширное королевство. Баварский курфюрст волею Наполеона стал державным королем! Щедрою рукой французский император одарял поместьями и графскими титулами баварских генералов.

Саксония померилась всего пятью годами позже, но как прогадала она! Саксонцам надо много рвения, чтобы заслужить благосклонность Наполеона.

Не так давно любившему роскошь и нестерпимо страдавшему от нужды и долгов Тилиману довелось погостить в поместье, дарованном Наполеоном баварскому генералу Вреде. Великолепные покои, богатая библиотека, ценнейшее собрание картин, конюшни с чистокровными английскими лошадьми произвели на него неотразимое впечатление. А давно ли этот новоиспеченный граф был захудалым армейским офицером?

Печальное раздумье Тилимана исчезло при новом взгляде на костры русских.

Вся надежда на завтрашний дань!

В четыре часа утра саксонские конногвардейцы - нахальные, надменные дрезденские гуляки - были уже на конях с полковым штандартом и хором трубачей на фланге. Тилиман стоял спиной к полку, лицо его было обращено на разгоравшийся восток. На исходе шестого часа к нему подскакал адъютант и протянул листок бумаги.

- Палаши вон! - скомандовал генерал и хриплым властным голосом прочитал переведенный на немецкий язык приказ французского императора.

«Воины! Вот сражение, которого вы столько желали. Победа зависит от вас. Она необходима для нас; она доставит вам все нужное, удобные квартиры и скорое возвращение в отечество! Действуйте так, как вы действовали при Аустерлице, Фридланде, Витебске и

Смоленске. Пусть позднейшее потомство с гордостью вспомнит о ваших подвигах в сей день. Да скажут о каждом из вас: он был в великой битве под Москвой»

«Хох, xox! Да здравствует французский император и саксонский король!» - ликуя, закричали конногвардейцы, смертельно соскучившись по вину и разгулу; мысленно они уже расхаживали по улицам Москвы, в которой они думали найти богатую добычу.

Раздался выстрел. Все стихло в строгом, торжественном молчании. Затем грянул залп нескольких батарей. Все сильнее, все громче говорили орудия.

Начался Бородинский бой.

II

Девять часов русские дрались, как львы, с невозмутимым спокойствием принимая страдания и смерть. В непрерывных атаках редели, таяли их батальоны. К трем часам дня под дробь барабанов в бой были введены почти все резервы. В центре позиции, на батарее Раевского, все яростнее раздавались крики врагов и все глуше и отрывистее русское «ура». Наконец, в воздух полетели кивера, и над батареей взвилось французское знамя.

Наступила критическая минута. С запада тучей хлынула вражеская конница, чтобы сквозь расстроенные ряды нашей пехоты прорваться в тыл и рассечь пополам русскую армию.

Впереди на мясистых конях широкой рысью двигались мускулистые, самодовольные молодцы в черных железных кирасах с королевской короной из желтой меди и монограммой RFA. Грозно сверкали тяжелые их палаши. Это были саксонские конногвардейцы. За кожаными шлемами с конскими хвостами развевались волосяные гребни саксонских кирасир и флажки на пиках познанских улан. Под свист пуль и топот тысяч копыт скакал Тилиман, непоколебимо уверенный в успехе боя и свою звезду.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.