Господин неровных линий

Как нелегко было с Гауди преподавателям, так же нелегко стало с ним и его заказчикам. При любых попытках внести изменения в его проект, архитектор вставал на дыбы: «Хотите, чтобы у вас работал Гауди, - доверяйте моей интуиции».

И ему доверяли. Он строил дома, дворцы, парки, украшал городские улицы фонарями – и все это было прекрасно.

Но начинать пришлось… с перчаток.

Стараясь поправить свой бюджет после получения диплома, Гауди брался практически за любую работу. Однажды ему было заказано оформление витрины магазина перчаток.

Но Гауди не был бы Гауди, если бы подошел к этому оформлению со стандартной меркой. Он придумал соорудить из перчаток сцены из городской жизни. Перчатки изображали людей, лошадей и даже кошек, которых в Барселоне было немало.

Пока он возился в витрине, за ним неотступно наблюдал некий господин, который позднее попросил хозяина магазина познакомить его с оформителем.

Хозяин представил их друг другу:

- Антонио Гауди – Эусебио Гуэль.

С этого знакомства началась новая эпоха для Антонио Гауди.

К моменту их встречи у него было всего четыре законченных проекта: собственный рабочий стол, чугунный цветочный киоск, стеклянная витрина для парижской выставки тех самых перчаток, а также чертежи серии чугунных фонарных столбов. У Гуэля же была промышленная империя, текстильные предприятия и ответственные посты.

Гуэль стал для молодого архитектора лучшим другом, постоянным заказчиком, а также «бездонным кошельком». Многие проекты Гауди делал по велению собственного таланта, зачастую не имея никаких средств. Гуэль же оплачивал причуды мастера, считая, что таким образом он оставит в веках не только гениальные произведения своего друга, но и собственное имя. Предпринимательская интуиция и тут его не подвела – сейчас об Эусебио Гуэле знают исключительно в связи с именем Антонио Гауди.

Отношения заказчика и архитектора не мешали Гауди и Гуэлю по-настоящему дружить. В течение тридцати пяти лет Гауди был «семейным» архитектором Гуэля, построил для него несколько домов, целый парк, разработал фамильный герб. На правах друга, он входил в дом промышленника, где собирался весь цвет тогдашней Барселоны.

Гуэль не стеснялся своего простонародного прошлого. Его девиз, появившийся на том самом гербе, гласил: «Abir Pastor Avui Senyor» - «Вчера пастух, сегодня господин». Сам Гауди сравнивал его с мудрым правителем эпохи Возрождения, с той лишь разницей, что богатства свои Гуэль не унаследовал, а заработал.

Встреча с Гуэлем помогла Гауди стать счастливейшим из творцов – ведь теперь он мог не задумываться о том, где взять средства на воплощение своих планов и идей.

Архитектор с трепетом относился ко всей семье Гуэля – у промышленника было много детей. Любимицей Гауди была дочь Эусебио – Исабель Гуэль. Однажды отец сделал дочери подарок – рояль. Но выяснилось, что инструмент не помещается ни в одной из комнат для вечеринок. Реакция Гауди осталась в веках: «Послушайте меня, Исабель, - купите скрипку».

Гауди стал, по сути, членом семьи Гуэль, потому что собственной семьи у него не было. Мало кто знает, почему так сложилось. Одни говорят, что он слишком любил свою работу, чтобы позволить женщине «оттягивать» на себя часть времени, посвященного архитектуре. Другие считают, что причина в несчастной любви, которая произвела на молодого Гауди столь сильное впечатление, что он решил больше не иметь ни с кем глубоких отношений.

В пользу последней версии говорит история, случившаяся в те времена, когда Гауди был еще молод, и только получил заказ на строительство кооператива Матаро.

Приезжая в Матаро, архитектор подружился с двумя сестрами, работавшими учительницами в школе кооператива – Аугустиной и Жозефой Мореу. Жозефу все называли Пепетой. Она была уже разведена и для своего времени отличалась определенным свободомыслием. Гауди был образован, эрудирован, он приглашал девушку в гостиную Гуэля, где знакомил ее с интеллектуальной элитой Барселоны. Пепете он нравился, но лишь только Антонио заговаривал о возможном браке, она делала вид, что не понимает его намеков. Когда же он впрямую предложил ей выйти за него замуж, оказалось, что Пепета уже помолвлена с одним богатым лесоторговцем. Больше никаких попыток он не предпринимал.