Швеция...

Стокгольм...

Маленькая страна в большом, взбудораженном мире. Красавица столица, круглые сутки подкрашивающаяся неоновой косметикой.

Низкое, сизое небо повисло на шпиле городской ратуши. Пронизывающий ветер бросает в прохожих пригоршни влажного снега.

Уличная толпа несколько озадачивает. Все-таки самая богатая страна в Европе. А одеты прохожие как-то простовато. Мужчины жмутся в кургузых плащишках. На женщинах легкие демисезонные пальто. Шуб или окладистых воротников не увидишь. Молодежь — кто в чем. Чаще всего спортивная куртка, свитер, лыжные брюки в обтяжку, толстые шерстяные носки. Потом замечаешь: по улицам ходит народ попроще. Богатые ездят в машинах. За зеркальными стеклами «мерседесов» — другой мир. Драгоценные меха, ослепительные манишки, массивные золотые перстни, безукоризненные проборы в напомаженных непокрытых волосах.

Днем город трудится. В парках и почти пустынных скверах одинокие мамаши с детскими колясками да старички с поводками в руках. Таксы, пудели, болонки, овчарки, терьеры. Поводков заметно больше, чем колясок. В прошлом году на каждую тысячу шведов приходилось около 80 собак и только 14 новорожденных. В мире мало найдется стран с такой низкой рождаемостью. Странно, не правда ли?

«Слишком мало детей», — жалуется газета «Свенска Дагбладет». В прошлом году в Швеции их родилось чуть больше 100 тысяч, примерно столько же, сколько тридцать лет назад, когда население страны было на полтора миллиона меньше. Казалось бы, кому, как не шведам, приумножать род человеческий! Ведь статистика уверяет, что средний швед обеспечен значительно лучше, чем, скажем, англичанин или француз.

И статистика не обманывает. Хотя налоги и квартирная плата забирают почти половину заработка, все же у шведского рабочего или служащего остается на жизнь несколько больше, чем у их собратьев в Англии или Франции.

Дело не только в трудолюбии и энергии шведов. Три года назад Швеция отметила знаменательный юбилей: прошло ровно полтора века, как ее солдаты в последний раз поднимались в атаку. С тех пор шведские газеты не печатали длинных списков убитых, а по улицам городов не стучали костылями инвалиды войны. Сто пятьдесят лет шведы ничего не восстанавливали. Только строили. Строили добротно, красиво — в общем, на века.

Так в чем же дело? Почему детский смех в светлом и просторном шведском доме можно услышать куда реже, чем лай собак? Почему вчерашние невесты не торопятся стать матерями, а их возлюбленные супруги — отцами семейств?

Однозначного ответа на такой вопрос, видимо, не существует. Шведская «бездетность» — это всего лишь одна сторона бедствия, корни которого нужно искать не в психологии отдельных людей, а в социальной атмосфере, которая стоит за этой психологией.

Судьба подрастающего поколения — будущего страны — превратилась в одну из самых болезненных проблем преуспевающей Швеции. Родительские обязанности превращаются в тяжкий крест, и нести его отваживается далеко не каждый. Среди наших собеседников не было ни одного, кто бы так или иначе не высказал по этому поводу тревогу или огорчение. Нравы молодежи, ее вкусы, ее поведение, ее взгляды на жизнь пугают взрослых шведов своим откровенным цинизмом.

Врачи называли цифры: кривая венерических заболеваний среди молодых людей от 14 до 21 года неуклонно ползет вверх. Количество несовершеннолетних душевнобольных катастрофически увеличивается.

Время от времени стокгольмские улицы оглашает пронзительный вой полицейских сирен. Взгляните, кого везут стражи порядка в черных лимузинах с табличкой «Полис». В девяти случаях из десяти это будет подросток или девушка. В прошлом году в Стокгольме было совершено около 8 тысяч уголовных преступлений. Примерно двадцать ежедневно. И из этих двадцати восемнадцать приходилось на долю малолетних грабителей, мошенников и хулиганов.

Самой процветающей стране в Европе принадлежит весьма своеобразный рекорд — ежегодно здесь покушаются на свою жизнь около 11 тысяч человек, из них 1 500 умирают. И опять-таки сводят счеты с жизнью главным образом те, кто толком ее еще и не нюхал.

Для профилактики самоубийств разработана специальная процедура. По любому автомату за 10 эре вас соединяют с дежурным проповедником — святым отцом, который не только терпеливо выслушает заблудшую душу, но и произнесет несколько прочувственных слов во спасение. Это, конечно, здорово придумано. Душеспасительная проповедь в телефонной будке. Вполне на уровне нашего кибернетического века.

Но остается вопрос: где корень зла? Откуда у молодых шведов такие ужасающие наклонности?

Швеция, может быть, самая капиталистическая из всех капиталистических стран. Дух голого рационализма пропитал здесь все поры общественных и личных отношений. Выгодно или невыгодно? — этот вопрос занимает не только промышленников или торговцев. Этой формулой руководствуется обыватель, размышляя, купить ли ему теплые зимние вещи ради нескольких холодных дней в году. Ею озабочены при вступлении в брак, в выборе знакомых. И если молодой человек, пригласивший в ресторан девушку, расплачивается только за себя, а она — за себя, то в этом ни один швед не увидит ничего предосудительного. Деньги любят счет, а шведы любят деньги. Потому что на них они покупают холодильники, телевизоры, автомашины — покупают свое «процветание».

Точным количеством денежных знаков измерена, кажется, стоимость любого предмета. И все же в природе есть вещи, на которые не повесишь ярлык с ценой. Конечно, не так уж трудно подсчитать точную стоимость скрипки Страдивари, но в каких денежных единицах измерить наслаждение от игры на ней талантливого скрипача? На этот вопрос не ответит ни одна самая совершенная счетная машина. Не ответит — и не надо. А ее, собственно, никто об этом и не спрашивает. Шведа может интересовать другое: сколько лет ему придется копить деньги, чтобы купить такую скрипку. Купить — это да. А слушать? У него в доме стоит отличный стереофонический приемник. Есть телевизор. Слушай и смотри хоть до беспамятства. И не поэтому ли подлинные духовные ценности в сегодняшней Швеции практически не котируются? Во всяком случае, их создателям приходится затягивать ремни значительно туже, нежели, скажем, опытному докеру или автобусному кондуктору.

Писатели, артисты или художники, за исключением лишь очень немногих, поставлены в такие условия, когда их профессия не обеспечивает им средства к существованию. Они должны искать себе другой источник жизненных благ, подчас самый прозаический. Впрочем, чтобы не быть голословными, предоставим слово видному шведскому деятелю культуры, магистру философии Бу Густавссону.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.