- Комсомолец?

- Комсомолец, кандидат партии.

- Вот как, - добродушно похвалил Серго. - Так скажи мне, Рожков, почему тракторов не даёте? Чего не хватает?

- Да вот глядите, - оживлённо ответил Рожков и полез в боковой карман спецовки, - вот тридцати двух деталей нет. Из чего же их собирать? Мы и так по пролётам бегаем, сами детали себе добываем. Прошлый день я четыре часа в обрубной дежурил - все коробку подгонял...

Орджоникидзе рассматривал замасленный клочок бумаги, на котором значились номера дефицитных деталей.

- А почему порядка у вас нет? Слоняются без дела; кто хочет, тот конвейер пускает; грязь в цехах. Как рабочие, говорили об этом или нет? Собрания часто бывают, нет?

Рожков, напрягая память, чтобы не упустить всех быстрых вопросов Серго, старался ответить по порядку. Вокруг них сбивалась уже кучка рабочих, прислушивавшихся к их разговору...

- Ты что, Игнатова знал? Работал при нем, нет? - спросил Серго. Его оживила эта атмосфера непринужденности, и он теперь уже чувствовал, что дело не в новых рабочих, что кадры на заводе уже есть, дело в умелом руководстве, дисциплине, порядке, планировании.

«И с этим народам, - думал он, довольно поглядывая на сбившуюся вокруг него молодёжь, - с этим народом всё можно сделать...»

(Я. Ильин «Большой конвейер».)

«Катя Новикова - маленькая толстенькая девочка с круглым румяным лицом, светлыми, по - мужски подстриженными волосами и чёрными блестящими глазами. Я думаю, что, когда она начинала свою фронтовую жизнь, военная форма топорщилась на ней и девочка выглядела неуклюжей и комичной. Сейчас это подтянутый, бравый солдатик в больших, не пропускающих воды сапогах и в защитной гимнастёрке, которая заправлена в широкий кожаный пояс опытной рукой...

Часть наступала. На правом фланге был установлен наш пулемёт, который прочёсывал лес, где сосредоточились немецкие автоматчики. Неожиданно пулемет замолчал.

- Ну, я, конечно, поползла к нему, - оказала Катя, - думала, что пулемётчик ранен. Подползаю и вижу, что он убит, приткнулся к пулемёту и сжимает ручку. Я тогда оторвала его пальцы от пулемёта и сразу приладилась стрелять. Подползает командир батальона. «Ты что, - говорит, - делаешь. Катя?» Я испугалась, думала, не даст мне стрелять. И говорю: «Я, товарищ капитан, ещё в школе обучалась пулемёту». А он говорит: «Ну, ладно, давай, Катюша, стреляй, прочесывай лес». Я говорю: «Это как раз я и хочу делать». «Правильно, - говорит, - валяй! Дай им жизни!» Мы тогда выбили немцев из леса. Наш полк здорово наступал. Заняли село. И там, на сельском кладбище немец нас сильно обстрелял из орущий. Такой обстрел был! Я такого не помню. Всё перерыл. Разрывами выбрасывало мёртвых из могил, и даже нельзя было понять, кто когда умер - раньше или теперь. Я тогда спрятала голову ПОД пулемёт. Ничего. Отлежалась. Потом мы опять пошли вперёд. Только тяжело было везти пулемёт с непривычки. Потом я привыкла.

Пулемётчицей Катя пробыла больше месяца и значительно перевыполнила план, предложенный Люсей. Она была очень хорошей пулемётчицей, с прекрасным глазомером и выдержкой...»

(Е. Петров «Катя».)

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.