Ко мне вбежал одиннадцатилетний сын мой весь в слезах.

- Отец! - он так привык называть меня. - Отец! - проговорил он рыдая. - Мальчишки весь фрегат у меня разрушили!

Фрегат!... Ох, как не по себе мне стало - и противно и горько! Я даже работать не смог - карандаш отложил. «Да что же это такое?! - подумал я с болью, с недоумением. - Чья же это рука поднялась?!»

Слева от меня - окно в сосны. Мы во втором этаже живем. Окно распахнуто. И вот, глядя в лицо плачущему сыну, держа а обеих руках его вздрагивающую худую руку, я вдруг с необыкновенной яркостью вспомнил, как всего лишь каких - нибудь два часа тому назад, подозванный им к распахнутому окну, я любовался этим самым фрегатом.

Сын стоял внизу, возле сосен, запрокинув голову и щурясь от солнца. Корабль, только что «сошедший с верфей», был большой, из цельного бруса, и его благоговейно поддерживал за корму поднятыми вверх руками белобрысый, большеголовый и молчаливо восхищенный Юрка, постоянный спутник и сподвижник сына.

Ослепительной белизны, туго надутые ветром, паруса отсвечивали на солнце. Множество веревочек, натянутых, как струны, растягивало их за углы и крепило.

Боясь, чтобы я не отошел от окна, сын торопливо дергал то одну, то другую веревочку, называя какие - то из них «шкетами», а какие - то «сезнями» и «горденями», и спешил в самый короткий срок втолковать мне управление фрегатом.

И «сезни» и «шкоты» действовали изумительно быстро и безотказно, то свертывая, то распуская паруса, так что, помню, мне ужасно досадно стало, что я не могу оставить работу и тоже отправиться на пруд смотреть, как будет маневрировать красавец - фрегат.

А и дорого же он обошелся своему строителю! Вот и сейчас об этом именно подумалось мне, когда, перебирая его руку в своей, я ощутил на ладони сына скользкие упругие чечевицы водянистых мозолей, натертых им о костяную, неудобную рукоять перочинного ножа.

- ... Ну, так расскажи мне, как же это случилось? Кто же это? - спросил я.

И началось, прерываемое вначале слезами, горестное повествование. В сопровождении неизменного Юрки он отправился испытать свой фрегат в большой парк на берегу заглохшего «самаринского пруда».

«Дул легкий бриз». И...

- Если бы ты посмотрел, отец! Как только я отдал паруса, так он и понесся!

В это время - и надо же было случиться так! - по плотине, близ места, где, горделиво сверкая парусами, совершал свои эволюции фрегат, проходила буйная ватага пареньков, впрочем, все сверстники сына или же чуть его постарше.

Ну, конечно, заухали, заорали от восторга и остановились. Потом один за другим спустились к воде. Потом кто - то из них первым соблазнился схватить из - под ног небольшой камешек и, не целясь почти, а так, просто, запустил им в корабль. Промахнулся, конечно. Но тут уже все остальные похватали каменья, повытаскивали из карманов рогатки и открыли обстрел.

Камни застучали о борт фрегата. Сын сначала окриком, затем дружескими уговорами попытался остановить ребят. Всех ведь он их знал и по именам и по кличкам. Но где ж там! Их это еще больше раззадорило. Появился вожак, распределил силы: «Из рогаток - пулеметчики, стать здесь! Вы, береговая артиллерия, лупи отсюда! Слушай мою команду!»

И началось!...

Понял тогда мальчуган мой, что напрасно было бы и унижаться перед ними; ни слова больше не проронил, сжал губы, побелел, наверное, как полотно, и целиком решил положиться на исключительную маневренность своего фрегата.

- ... Если бы ты видел, отец!... - и, отступив на середину комнаты, то пригибаясь, то вновь распрямляясь, то широко расставляя руки, то вдруг сводя их вместе и дергая на себя воображаемые «шкоты» и «гордени», он и впрямь добился того, что я почти видел, как с поистине чудесной легкостью и быстротой его фрегат успевал избегнуть направленных в него залпов.

«Враг» бесновался.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.