— Представьте, у меня как раз есть одна.
Кровать стояла посреди просторной комнаты с окнами на бассейн. Джоан называла ее «раздевалкой», но это была настоящая спальня с большим шкафом, забитым теннисной амуницией, юбками, свитерами, вечерними туалетами и обувью.
Джоан объяснила, как пройти к ней. Когда Флетч постучался, она вышла из душа, завернутая в большое полотенце.
Любовные ласки нравились Джоан Коллинз Стэнвик несколько больше, чем теннис. И здесь она была обучена и умела, но вновь без чемпионского огонька и игривой радости новичка.
— Это удивительно, Джон.
— Правда?
— Я имею в виду другое.
— Что именно?
— Твою фигуру.
— По-моему, она неплохая. Мне, во всяком случае, нравится.
— Но ты ничего не заметил?
— А что я должен был заметить?
— В душе в Техасе?
— Я уже давно не мылся в техасском душе.
— Фигура Алана.
— Фигура Алана? А при чем тут она?
— Она не отличается от твоей.
— То есть?
— Я хочу сказать, что ширина твоих плеч, длина спины, руки, бедра, ноги такие же, как у Алана.
— Твоего мужа?
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.
Со старшим следователем по особо важным делам при прокуроре РСФСР Евгением Мысловским беседует специальный корреспондент «Смены» Юрий Рагозин
Рассказ