«Двенадцать» стала естественным развитием прошлого творчества поэта. И не только творчества. Ведь есть сведения, что в 1905 году Блок нес красное знамя во время рабочей демонстрации. Однако не следует преувеличивать его революционность. «Никогда я не стану ни революционером, ни «строителем жизни»: и не потому, чтобы не видел в том или другом смысла, а просто, по природе, качеству и теме душевных переживаний...» – писал он отцу еще в 1905 . году. Но «не стану» сам не значит «не приму» в других. И вот знаменательная запись в «Дневнике» в марте 1918 года: «Революция – это: я – не один, а мы».

В «Двенадцати», как, может быть, ни в каком другом произведении Блока, слились гармонично его внутренняя «тема душевных переживаний» – тревожность, стихийность, рок, любовь и внешняя тема, всем его современникам понятная и всех волнующая, – крушение старого мира. В этом сила «Двенадцати», в этом ее своеобразие. С. Городецкий проницательно определил появление поэмы, как слияние старой пушкинской культуры и новой, пролетарской. «Блок, – писал он, – спаял золотой язык прошлого века с языком нашей улицы».

Сам Блок в 1920 году заметил двоюродному брату: «Двенадцать» – какие бы они ни были – это лучшее, что я написал, потому что тогда я жил современностью».

Вся логика развития личности и творчества Блока привела его к принятию революции, к страстным словам, сказанным в 1918 году, об обязанности интеллигенции работать с большевиками. Созидание новой жизни, новой культуры в послереволюционные годы Блок тесно связывал с участием художника в политической деятельности. И если в былые годы он старался отмежеваться от политики, то теперь записывает в дневнике: «Мы не можем быть «вне политики», потому что мы предадим этим музыку, которую можно услышать только тогда, когда мы перестанем прятаться от чего бы то ни было».

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• 9

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.