Дорогая моя, я привыкла делиться с тобой и горем и радостью, рассказывать обо всем, что переполняет душу. Вот и сейчас мне хочется поговорить с тобой. Ты, наверно, знаешь, что недавно в Москве открылась выставка «В защиту детей от фашистского варварства». Я была там. Я видела все... Это трудно забыть...

В начале мне казалось, что я перелистываю альбом с знакомыми картинками нашего детства. Между деревьями вьется тропинка, по ней бегут крепкие, загорелые ребята, заучит веселый пионерский горн... Помнишь, с каким нетерпением мы ждали лета, открытия лагерей, как славно отдыхали мы однажды на берегу моря? Про Поляковку не забыла? И какие чумазые вернулись мы оттуда домой!

Ты прости, что я отвлеклась от основного, но оно связано с тем, что я хочу рассказать тебе.

Итак, описываю первые стенды выставки. Сколько здесь запечатлено милых детских лиц! И какие крепкие, здоровые эти ребятишки! Много фотографий школьной детворы: ребята склонились над книгами, загорают на пляже, плывут в лодках по морю, поют... А вот еще снимок. В белоснежной кроватке спит ребенок. Как спокоен его сон! Он даже чему - то слегка улыбается. Но что это? Черная птица с фашистской свастикой пролетает над домом, где безмятежно спит малыш. И хотя в зале очень тихо, мне кажется, что я слышу протяжный свист бомбы, вижу, как рушится дом, где спит малыш, как вздымаются к небу языки пламени... Смерть и разрушение принесла зловещая черная птица. Это было в ночь на 22 июня...

Неожиданно доносятся чьи - то всхлипывания. Оборачиваюсь. Пожилая женщина торопливо вытирает слезы. Я невольно проследила за ее взглядом и вздрогнула: измученные, изуродованные дети смотрели на меня с фотографий. Одни из них были тяжело ранены, другие изувечены, третьи мертвы - стеклянные глаза смотрели прямо в душу. А рядом с этими снимками небольшой текст. Я читаю этот гнусный документ и чувствую, как руки сжимаются в кулаки. Вот чему учат фашисты своих солдат:

«У тебя нет сердца и нервов. На войне они не нужны. Уничтожай в себе жалость и сострадание. Убивай всякого русского. Не останавливайся, если перед тобой старик или женщина, девочка или мальчик. Убивай!»

А вот еще строки из дневника зверя, который, глядя в окно, скучая, написал нетерпеливые строчки: «Если бы нам сейчас разрешили убивать, - кровь так и брызгала бы...» И ему разрешили. Он убивал, грабил, жег, а после сам издох хуже всякой собаки. В скрюченных пальцах этого убийцы и громилы нашли дневник, в рюкзаке детские ботиночки, пальтецо, женское платье.

И когда глядишь на эти экспонаты, изобличающие детоубийц и громил, сердце переполняет жгучая ненависть к зверям, которые по ошибке имеют человеческий облик. Нельзя спокойно жить на земле, пока ходят по ней коричневые чудовища!...

Помнишь, как любили мы по выходным дням из нашего тихого зеленого Таганрога попадать на шумные улицы красавца Ростова? Прямо с вокзала бежали мы к театру, а потом бродили по городу, шли к Дону. Однажды мы долго стояли на берегу реки. Стая голубей, как легкое облачко, проносилась над нами. Из калитки выбежал мальчик, протянул голубям руки, стал скликать их. Голуби опустились ниже. Они садились мальчику на плечи, брали из его рук корм. Потом и нам захотелось покормить птиц. Мальчик заметил это, он подозвал нас и протянул горсть зерен. При этом у него была такая хорошая улыбка... Ты спросила, как его зовут. «Витя», - ответил он просто и опять улыбнулся. Помнишь, тебе очень хотелось тогда зарисовать мальчика. Он был действительно очень живописен. Так и просились на карандаш его ослепительная улыбка, чуть склоненная на бок голова, приподнятое левое плечо, на котором сидел голубь. Ты быстро набросала рисунок. Наверно, он и сейчас хранится у тебя. Если можешь, пришли мне рисунок. Мне он нужен... Я должна сличить черты лица..... Впрочем, быть может, я ошибаюсь, но от этого нисколько не легче. Представь себе скорчившееся тело мертвого мальчика с мертвым голубем в руках. Кровь мальчика обрызгала перья голубя. Кровь погибшей птицы тонкой струйкой пролилась на одежду ребенка. Это фотодокумент. Может, я ошиблась, но мне кажется, что это тот самый Витя... Звери - фашисты расстреляли его за то, что он отказался дать им своих голубей...

Но разве один Витя стал жертвой немецких оккупантов? Их сотни, тысячи, этих искалеченных, изуродованных фашистами малышей. Невольно приходят на память бессмертные слова Владимира Ильича Ленина: «Дети - цветы жизни». Да, дети - это лучшее, что украшает и облагораживает жизнь. И вот грязные немецкие сапоги топчут эти прекрасные цветы!

Слушай еще один потрясающий факт. Это было в Керчи. Оккупанты приказали родителям отправить детей в школу. Ранним утром 245 ребят, подчиняясь приказу, с книгами и тетрадками направлялись в школу. Домой они не вернулись. Когда немцев изгнали из Керчи, то в глубоком рву у шоссе нашли трупы 245 убитых детей...

Лаконичная, красноречивая подпись под фото: «Мать». Она стоит среди трупов. Кого эта несчастная найдет среди убитых: сына, дочь?... Трудно оторвать взгляд от ее рук, простертых в безысходном горе... Как много говорят эти руки, наполненные страданием глаза, вся скорбная фигура женщины!

Невыразимо больно смотреть на все ужасы, которые творят фашистские изуверы. На снимке мальчик с хорошим, открытым лицом и ясными глазами. У этого мальчика нет правой руки. Вместо кисти култышка. Как горестная повесть, как призыв к мщению звучит короткая заметка:

«В дарение Новинки, Московской области, жил мальчик Ваня Громов, пятнадцати лет. Он умел мастерски гнуть лыжи, учился слесарному делу, его прозвали «Ваня - золотые руки». В ноябре немцы заняли деревню. Ваню допрашивали, кто ушел в партизаны. Ваня молчал. Тогда немцы отпилили мальчику руку. У «Вани - золотые руки» нет больше руки. Он говорит: «Руку немцы отгрызли».

У этого стенда долго стояла одна из работниц детской больницы имени Русакова. В этой больнице лечатся сейчас дети, пострадавшие от немецких захватчиков. Так вот женщина рассказывала, что многие из ребят, которых привозят в больницу, изуродованы до такой степени, что трудно установить, сколько им лет... Малыши часто бредят во сне, стонут, просят не мучить, безутешно рыдают, вспоминая погибших отцов и матерей. «Посмотришь, - говорит санитарка, - крошечный ребенок, а уж сколько пережил, как люто научилось ненавидеть фашистов маленькое исстрадавшееся сердечко».

Нет, они не будут расти сиротами, эти ребята, у которых фашизм отнял детство, теплую материнскую ласку. Здесь, на выставке, показана и новая жизнь детей, вырванных из фашистского ада. Вот снимки работниц «Красного богатыря», удочеривших малюток. Вот фотографии, рисующие быт нового детского дома, созданного молодежью Пушкинского района, Московской области: девушки - комсомолки играют с малышами, дежурят в их спальнях, поют колыбельные песни...

Надо кончать письмо, а я чувствую, что не рассказала еще и десятой доли того, что узнала на выставке. Но обо всем ведь не расскажешь...

Книга впечатлений. Я видела, с каким волнением люди записывали свои впечатления, как гневно ходило по бумаге перо... «Я много видел замученных, изуродованных наших советских людей. Передо мной вновь воскресают картины варварства в оккупированных районах. Дети - самые беззащитные существа - гибли от рук фашистских бандитов. Никогда советский народ не простит этого. Враги будут стерты с лица земли», - так написал Герой Советского Союза партизан Илья Кузин.

На другой странице я прочла письмо младшего политрука Колесникова: «На Украине у меня остались жена, отец, мать, родственники. Что с ними, не знаю. Знаю одно: армия, в которой служу я и мои три брата, победит! Проклятие, проклятие вам, немецкие звери! Родной Сталин, веди нас в бой! Нас ждут наши села, города, наши дети, старики».

Как ясно видишь в этих записях благородное, смелое сердце советского человека, его готовность беспощадно уничтожать злобного врага, жизни своей не щадить ради этой, священной цели!

• Страницы:
• 1
• 2
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.