– Раньше нельзя. Надо дождаться, пока ребята вернутся с практики. Только давай условимся: никаких чудес.

Вот уж никогда не думала, что придется с таким столкнуться. Поступил паренек на работу,, и вдруг на следующий день – прогул. Вызвали на бюро. Что? Как? Молчал, а потом: проспал. Не могу утром сам встать. Ставлю будильник в пустую кастрюлю, чтобы сильнее звенел, – и все равно. Ребята в общежитии подтвердили – действительно. Ему еще не было восемнадцати, и она договорилась, чтобы Никитину разрешили выходить на работу на час позже. И парня нашла, чтобы тот будил его по утрам, только вот тот из второго депо. Потом она будет звонить в больницу, чтобы посоветоваться с врачом о другом парнишке. После травмы головы ему очень трудно учиться: час над книжками – и начинается страшная головная боль. А учиться хочется. Может быть, все-таки можно что-то сделать? Потом вместе с секретарем партбюро Юрием Павловичем Путинихиным, которого она по тем военным годам помнит бледным мальчиком, всегда готовым что-то нарисовать для стенгазеты или написать стихи для вечера, они будут готовить распоряжение о создании первых в управлении комсомольско-молодёжных бригад и думать об организации социалистического соревнования между ними. А вечером она поедет в общежитие, а потом, рассказывая на комиссии по работе с молодыми рабочими о не очень приятном случае, в котором она разбиралась, будет краснеть так, словно в случившемся виновата она сама.

Б. И. Буйвид, начальник отдела кадров ММК:

«На нашем комбинате 70 производственных подразделений. Примерно на 45 из них мы считаем целесообразным иметь заместителя начальника на общественных началах. Сейчас у нас на этой должности работают 16 ветеранов комбината. Оформляем еще троих. Как видите, не спешим. Должность такая. Нужен человек, который, с одной стороны, хотел бы на ней работать, а с другой – мог бы добиваться конкретных результатов. А для этого нужен авторитет не только внутри цеха, но и за его пределами. Потому что совершенно очевидно теперь, что их сила не в должности, а в них самих, в их знании жизни, людей, производства. В умении добиваться. Важный момент – совместимость между начальником производства и его заместителем на общественных началах. Мы обязали начальников всячески содействовать своим замам, но... Без уважения друг к другу, без понимания друг друга много они не наработают. Это я и по собственному опыту знаю, не только теоретически – у меня тоже есть заместитель на общественных началах. Это бывший секретарь партбюро доменного цеха Гомонков Петр Иванович.

Приезжали к нам представители других предприятий, интересовались нашими замами... И предлагали: а может, стоит им оклад определить, чтобы охотнее шли? Мы считаем, что такие товарищи ничего не поняли. Не поняли главного – что это люди, работающие не из-за денег, но считающие свою нынешнюю работу своим партийным и человеческим долгом. Об этом все знают. И именно этим они как раз сильны.

Сейчас успешно работают П. С. Тарасов, М. М. Литошенко, А. И. Бричко, М. А. Высоцкий, Я. Б. Фурман и другие. Кстати, жизнь, как это обычно бывает, вносит в наши планы коррективы. Мы были совершенно убеждены, что должность заместителя на общественных началах – для тех, кто ушел на пенсию. А вот Яков Борисович работает, и до пенсии ему еще далеко...»

– Я калибровщик. Специалист по пластической деформации металлов. Кандидат технических наук. У нас это не редкость. Великий Грум-Гржимайло, первый русский калибровщик, писал, что это люди, способные глубоко думать, а того, кто на это не способен, учить калибровке все равно, что учить бульдога тригонометрии. А еще у меня есть свое представление о комсомоле. Вернее, образ комсомола. Однажды в Первомайске, где я родился, по улицам шла колонна комсомольцев. Все в юнгштурмовках, все сильные, удивительно красивые, настоящие хозяева страны! А мы, мальчишки, семенили следом и мучительно завидовали... С тех пор я себе комсомол иначе не представляю – отряд лучших, увлекающий остальных. И вдруг мы замечаем года два назад, что у нас в сортопрокатном, где всегда много молодежи, комсомольцы среди нее словно затерялись и ничем не выделяются. Беспокоило это, разумеется, всех. А мне просто обидно было за комсомол. Чтобы сломать ситуацию, кто-то должен был в это дело влезть с руками, ногами и головой. Кто? У руководства нашего и без этого забот выше всякой нормы. А почему не я?

Пришел я к Владимиру Александровичу Масленникову и Римату Гафиятовичу Загитову – это наш начальник цеха и парторг – и предложил: «А что если я попробую заняться нашей комсомольской организацией? Только мне нужна, разумеется, ваша помощь». «А время где возьмешь? Ты же работаешь». «Найду». Ну, они оба в прошлом калибровщики, знают – возможно. Уплотнить рабочий день, подработать в субботу, в воскресенье... Договорились.

А начать с чего? Решили заходить с двух сторон разом: поднять резко авторитет организации внутри цеха и сплотить ее изнутри. По цеху был издан приказ: ни одного повышения разряда молодому рабочему без обсуждения на бюро комсомола и решения собрания. Присутствие секретаря бюро при распределении квартир обязательно. В самой организации, не мудрствуя лукаво, решили начать с начала – с собрания. Ненавижу длинные собрания, которые свидетельствуют только о бездарности организаторов. После ночной смены высиживать часы говорильни! Раз послушал, а в другой не пошел. Решили с нашим секретарем Женей Подполовым так: максимум конкретности, краткости и максимум эмоциональности. Эмоциями пробиться за рационализм и деловитость, которую они склонны путать с дельностью, за маску равнодушия!

На первое собрание пригласили ребят из музучилища. Во второй части собрания они выступили с программой «Песни пламенных лет». Говорили об истории каждой песни, о времени, когда она создавалась, о людях. Вроде задуманное получилось. Второе собрание посвятили спорту. Решили провести спортивный праздник. С пэтэушниками, конечно, – у нас с ними все общее. Хлопот было!.. И, как нарочно, накануне резко похолодало. Утром я дрожал на стадионе – от холода и страха, что никто не придет. Пришли. Даже больше, чем мы рассчитывали. Семейные с детьми. Хотя я бы своих, наверное, не рискнул привести...

Потом взялись за кружки по интересам. Ну, первым делом, конечно, ансамбль. С аппаратурой плохо. Я в доме отдыха у тамошнего ансамбля все марки и названия переписал, а где их взять? Затем изостудия, фотостудия, молодежное конструкторское бюро... Везде у нас обязательно ребята из ПТУ и подшефной школы. В конструкторском бюро мы специально подбираем для выпускников ПТУ темы для выпускных работ, связанные с узкими местами нашего производства. Посильные, разумеется. Им потом интересно приходить к нам – уже с идеями, которые можно попробовать внедрить. Правда, для этого еще и характер требуется: во какой! Я заметил, что молодежь от рационализации отталкивают два обстоятельства: неверие в свои силы и элементарное незнание порядка оформления предложения. Справиться с этими причинами нашему кружку вполне по силам.

У нас далеко не все идет гладко. Трудностей в каждом случае куча. Хорошо, когда дело закрутилось и пошло. Но и закрутить совсем не просто, и потом еще надо крутить и крутить, чтобы не стало. Что поделаешь, известно, что вечного двигателя не существует в природе. А главная ошибка – начать дело, не найдя лидера или группу лидеров, которые поведут за собой остальных.

А потом как-то в цехе подошел ко мне Масленников. И предложил должность заместителя на общественных началах. Поговорили.

«Владимир Александрович, я не хотел бы просто числиться на должности. А того, что я делаю, для этого, видимо, мало».

«Занимайся тем, на что тебя хватает».

А я не люблю быть в телеге – когда залез в нее, а тебя повезли, а ты и едешь, куда везут. Лучше я сам повезу, только буду знать, куда и зачем.

«Хорошо, я согласен. Только я хотел бы работать двумя руками, а не так, чтобы одной зад прикрывать. А для этого мне нужна полная ваша и Римата Гафиятовича поддержка. А что я за человек, вы знаете. Вот и думайте».

«По рукам».

Не нравится мне только, что сразу после приказа мастера и бригадиры стали таскать ко мне прогульщиков и прочих провинившихся на расправу. Положение у меня выходит безвыходное – ну, и начинаю я парня в присутствии мастера распекать. А иногда и девушку. Как вы думаете, после такой «беседы» я потом смогу с кем-нибудь из них по-человечески поговорить? Не подумайте, будто я считаю, что прогулы меня не касаются. Еще как! Только я хотел бы бороться с ними по-другому. Пришел с этим к Масленникову.

«Так это же хорошо. Значит, тебя признали».

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.