Весть о подвиге уже облетела все соединения. В землянку стали приходить люди, которые хотели видеть героев и говорить с ними. Пришли корреспонденты с фотоаппаратами и записными книжками. Они переписали фамилии солдат, сфотографировали их; затем отдельно сфотографировали Ратникова.

И чем больший интерес вызывал к себе Ратников, тем тягостнее становилось у него на душе.

Ратников не мог забыть своего испуга, не мог забыть, как комсорг Рудых поддержал его своей твёрдостью, как он сказал ему: «Не робей, друг!» - и указал на свои пять бутылок: как он спас его от гранаты немецкого танкиста и этим дал возможность подбить второй танк.

Но Ратников не знал, как говорить обо всём этом, может быть, переживаемое им должно остаться тайной, так же как и то, что он не успел отойти со своей частью и был застигнут врасплох сначала самолётами, а потом танками противника. Ему ещё предстоит взбучка от лейтенанта, когда он вернётся во взвод.

Нет, всё, что произошло с ним, мало походило на те книги о героях, которые он читал в детстве. Он не герой, и рано или поздно это выяснится. Как он завидовал теперь своим товарищам, которые уже забылись сном! Он теребил пуговицу на гимнастёрке, с отчаянием переводя взгляд с корреспондентов на комсорга, словно и на этот раз искал у него помощи.

Но Рудых спал.

И потребность рассказать всё, как было, вдруг пересилила в Ратникове остальные чувства. Он рассказал всё. И один из корреспондентов - худой, в очках, в запылённом плаще, - сказал:

- Очень хорошо, что вы рассказали, как это было.

И он с уважением посмотрел на Рудых.

А Рудых спал. Ему снилась залитая солнцем улица в родном селе. У края узкого, покрытого весёлым кумачом стола с разбросанными по нему брошюрками сидит дедушка Евграфов и, отставив далеко от себя газетный лист, читает статейку. На кончике его носа поблёскивают очки. Вот дедушка Евграфов встрепенулся и обеими руками ухватился за очки. Потом, бережно прижав к груди газету, он идёт к зданию правления колхоза, где толпятся в ожидании председателя пришедшие по своим делам женщины. Завидев старика, они умолкают. Дедушка Евграфов медленно развёртывает газетный лист и, придерживая одной рукой очки, читает им статейку, где среди других упоминается фамилия Рудых. Женщины напряжённо слушают и вздыхают, незаметно утирая платком слёзы. Кличут мать Рудых - Анисью Тимофеевну. Дедушка Евграфов строго смотрит на её недоуменное, растерянное лицо потом подходит к ней и обнимает её своими жилистыми, узловатыми руками...

А человек в запылённом плаще, который выслушал Ратникова, добрался до землянки генерала и, дождавшись очереди, доложил командующему о высокой скромности комсорга.

На другой день в приказе по войскам фронта сообщалось, что старший сержант Рудых награждён священным для советских людей орденом великого Ленина.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.