Джон Д. Макдональд. «Я буду наряжать ее в индиго»

Джон Д. Макдональд| опубликовано в номере №1745, март 2010
  • В закладки
  • Вставить в блог

Отель «Виктория» - пятиэтажное здание, расположенное вдоль вершины холма, - просматривался со всех концов города. Вниз по склону было разбросано множество бунгало, на первый взгляд понастроенных без малейшей системы, рядом - клумбы с цветами и какими-то вьющимися растениями, тут же находился и плавательный бассейн. Каждое бунгало носило женское имя - нас поселили в «Алису», состоявшую из одной большой комнаты с паркетным полом, двумя кроватями, ванной, прихожей и небольшой террасой с видом на горы.

Майер стоял на балконе и, с шумом вдыхая свежий воздух, разглядывал город.

Потом мы взяли машину на прокат и поехали к центру.

Городская площадь была забита мужчинами, женщинами и детьми, продававшими яркие шали, обувь, гуталин, жевательную резинку, серапе, соломенные шляпы, корзины, черную глиняную посуду, живые и декоративные цветы, серапе, сигареты, древние индейские реликвии, серебряные украшения, мороженое и горячие сосиски.

Мы заняли свободную скамейку. Майер продолжал впитывать в себя впечатления и не переставал улыбаться. Но именно он первым заметил небольшую группу на одной из диагональных дорожек, ведущих к самому большому в городе отелю «Маркес дель Валье». Группа состояла из четырех парней и трех девушек студенческого возраста. Парни были одеты в потрепанные мексиканские рабочие рубашки и выгоревшие на солнце штаны цвета хаки. Экстравагантность им придавали бороды и длинные волосы.

Мы встали и пошли за ними. Официанты сдвинули для них два столика, а мы уселись за другой столик футах в двадцати. Активность на площади к тому времени заметно уменьшилась, магазины закрылись. Наступило время сиесты.

Компания расселась тесным кружком, полностью игнорируя окружающих. Их было слишком много для того, чтобы подсесть к кому-нибудь из них и познакомиться поближе. Тут появилась еще одна студенческая пара. Здоровенный парень с живым тонким лицом, светлыми мягкими волосами и бородой, подстриженными «под Христа». С ним была маленькая гибкая негритянка с кожей цвета грифельного порошка и с африканской прической, состоявшей из массы тонких косичек.

- Пожелай мне удачи, - бросил я Майеру и легкой походкой направился к их столу.

- Можно присоединиться к вам на пару минут?

Они окинули меня быстрыми, одинаково настороженными взглядами и отвернулись, продолжая беседовать между собой.

Я сел и, вежливо улыбаясь, вклинился в их разговор.

- Ребята, я не в отпуске, не ищу развлечений, не пьян и не легавый.

Они неприязненно уставились на меня своими темными глазами.

- Милый, похоже, у этого парня что-то вроде синдрома навязчивого общения, - усмехнулась девушка. - Шли бы вы отсюда, мистер. Ваш друг уже скучает в одиночестве.

- Ребята, а попробуйте угадать, почему я к вам подошел?

Они переглянулись, и парень пожал плечами.

- Наверное, вас потянуло толкнуть небольшую речь, этакий монолог о терпимости и нетерпимости, о взаимопонимании и все такое прочее. Считайте, что вас уже выслушали, поняли и одобрили, так что можете валить отсюда в ближайший бар и оттачивать свое ораторское искусство там.

Я не выдержал и расхохотался. Сначала они смотрели на меня с недоумением, потом разозлились, но, в конце концов, тоже рассмеялись.

Переведя дыхание, я представился:

- Меня зовут Трэвис Макги. Я из Форт-Лодердейла, штат Флорида.

  • В закладки
  • Вставить в блог
Представьтесь Facebook Google Twitter или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.

В 4-м номере читайте о знаменитом иконописце Андрее Рублеве, о творчестве одного из наших режиссеров-фронтовиков Григория Чухрая, о выдающемся писателе Жюле Верне, о жизни и творчестве выдающейся советской российской балерины Марии Семеновой, о трагической судьбе художника Михаила Соколова, создававшего свои произведения в сталинском лагере, о нашем гениальном ученом-практике Сергее Павловиче Корллеве, окончание детектива Наталии Солдатовой «Дурочка из переулочка» и многое другое.



Виджет Архива Смены

в этом номере

Неистовая боярыня

Василий Суриков – создатель полотен, на которых запечатлены эпизоды русской истории, показаны яркие личности, схваченные художником в самые трагичные моменты их жизни. И среди них - украшение Третьяковской галереи «Боярыня Морозова».

Четверка, которая потрясла мир

Beatles: вожди, идеологи, основатели моды