Так вижу!

Спрашиваешь, что это за картина? Ну, а ты сперва сам повнимательней... Узнаешь? Ясно, конверторный! Это он такой был в те, скаку я тебе, самые горячие денечки. То есть и потом было не легче, всякого пришлось повидать. Но тогда уже стало ясно: если поднатужимся – вырвем. Это и к бабке не ходя – вырвем. А в то время такой ясности не было, видишь, на картинке тут еще и торец не закрыт, и часть крыши – это чтобы кран, который загнали на отметку «семьдесят», мог бы стрелою свободно маневрировать.

Ну, сам знаешь, что такое пуск. Это когда на плечах у тебя топчутся, на уши тебе наступают, а ты кричишь: эй, там, наверху, поосторожней, а то у этого, на котором я сам держусь, коленки похрустывают!.. Так и в тот раз: один на одном! А у нас полоса такая пошла, самая сварка, а тут погодка, ей-богу, как назло. Рассказывали, какая у нас была прошлая осень? То снег с дождем, а то дождь со снегом... Стоим целыми днями! И пожаловаться, понимаешь, некому, и не на кого, понимаешь, накричать: нету виноватых! Нельзя по такой погоде варить, и точка. Как ни бейся – одно расстройство. Бросишь все, пойдешь по своим: может, думаешь, кто из ребят в затишке, так хоть он варит?.. С проверкой-то вроде неудобно, так я будто прикурить. Спички, мол, свои в тепляке оставил. Один тебе даст коробку, ты ее по нервному делу – к себе в карман, другой даст – и эту туда же... Бывало, к обеду полный карман чужих спичек. Они потом самому младшему поручение: пойди забери у Петровича, раздай ребятам, а то вся бригада без огонька...

А я злюсь! Ну, ты-то меня хорошо знаешь: гулять так гулять, а работать так работать. А какая это работа, если на один сантиметр шва – километр выражений, за которые где в другом месте не то что пятнадцать суток, а год усиленного схлопотал бы...

Тут я его однажды и увидел. Художника.

Через дорогу от конверторного среди железячек пристроился, хозяйство свое – треногу да краски – большим таким зонтиком прикрыл, и ему – хоть камни с неба. Пятится из-под зонтика, пятится, бородку свою задерет, наверх глянет и опять под зонтик. Ткнет кисточкой в холст, головой к плечу поведет и опять задний ход. Так себе туда-сюда и курсирует. Хотел было я к нему подойти посмотреть, что у него там такое выходит, а потом раздумал: чего мешать, ведь не прохлаждается человек – работает!

А день опять со слезой, работа не идет, что ты тут будешь делать!

К нам на ту пору уже подвалило командированных – из Челябинска ребята, из Орска. А это общая привычка – хоть они к нам, хоть мы к ним: первым делом где-либо на колонне нарисовал солнышко, под ним – самолет, а внизу – календарик. Как смена долой, так на числе крестик. Вроде того, что одним днем к дому поближе...

И вот мне один такой календарик уже какой день на глаза попадается... Еще недавно был новенький, только его нарисовали, а тут глянул – почти весь в крестиках и, ты веришь, – никогда этого раньше не бывало – так мне вдруг захотелось его стереть! Уже и ветошку нашел под ногами... Еле удержался!

Хожу я в тот день, пробую подбодрить своих хлопцев, спички их, понимаешь, в свой карман перекладываю, а все этот художник почему-то у меня из головы не выходит... И раз его вспомнил. И два. К чему бы?

А потом ладони одна об одну чуть не отбил: да вот же в чем дело – зонт! Ага, думаю!..

С вечера спрашиваю у жены: а где это твой подарок? Она смеется: ну, быть чуду, если мой Федя решился наконец с зонтиком!

Я молчок.

Раскрыл его, посмотрел, прикинул. Не то, что у того художника, но все равно подходящий, больше обычного, недаром же половина моя, когда уговаривала ходить с ним, все подкатывалась: он же мужской!

Еду я утром в электричке, вижу, поглядывают: на меня, на зонт, опять на меня. По куртке, мол, по сапогам, да и так из себя – монтажник, и вдруг – на тебе! Нашелся сахарный.

Я про себя только посмеиваюсь.

В городке своем появился, наши меня обступили: куда это ты, Петрович, с ним собрался? Гляди-ка на него: пижон пижоном! Наверху я себе первым делом – металлический держачок, потом к нему проволокой – зонтик. Прикрылся и давай. Полсмены вообще не разгибался. Потом чувствую, стоят сзади. Петрович, а Петрович, спичек, мол, не надо? Я щиток приподнял и строго так: почему не работаете? А они негромко, вроде между собой: а у нашего бригадира, мол, ничего бестолковка. Варит!

А я им: все ясно? Разговоры не будем разговаривать? И опять щиток вниз-Назавтра мои хлопцы – все как один с зонтами. Этот у жены отобрал, тот у тещи. И как пошли, скажу я тебе, как пошли!

Потом другие увидали. Через два-три дня в электричке уже смело можно было сказать: если с зонтиком, значит, свой. Монтажник.

Эти, из Челябинска да из Орска, – себе давай. Чего только не намастерили: тот фанерный щит над собой приспособил, этот – просто кусок железа. В общем, вышли мы тогда из прорыва... Это вот никто не знает, что на самом-то деле спасло на конверторном сроки. А я тебе прямо: тещины-то зонтики и спасли! Дождь хлестал да мокрый снег лепил тогда почти месяц. А мы только несколько дней и потеряли.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.